Шрифт:
Неловко признаваться, что бойфренд не очень близко к сердцу воспринял трагедию моей лучшей подруги.
– Как насчет друзей или родственников? – спросила я. – Есть среди них толковые личности? К кому мы обратимся за помощью?
– Из родственников я хорошо знакома только с отцом Льва – Денисом Трофимовичем. Он и толковый, и милый. Но ему я сообщать не хочу.
– Почему?
– Свекру под семьдесят. Лев у него – единственный и поздний ребенок. Денис Трофимович обожает сына. Представь, я позвоню ему и огорошу новостью?
Да уж… Известие об исчезновении сына может стать для отца путевкой в кардиологическую больницу – сердце не выдержит. И вместо помощи Ирина получит еще одну проблему.
– Ты права. Лучше пока ему не говорить. Никита считает, у Таирова есть масса оправданных причин не возвращаться домой. Я тоже так думаю. Ну, машина сломалась в какой-нибудь глухомани. Нет, ну мало ли что. И сегодня-завтра он объявится.
– Ты правда так думаешь? – с надеждой подняла Ира глаза, полные слез.
– Честное слово!
– А, я вспомнила! Николай! Как же я сразу о нем не подумала!
– Это кто такой?
– Левин друг детства. Николай. Они вместе со школы. И сейчас тоже не разлей вода. Надо было сразу ему позвонить!
Ура.
Да здравствует Николай.
Ну наконец-то нашелся мужчина, способный избавить нас от непосильного груза. Пусть именно он думает, руководит, осуществляет поиски. А мы займемся более привычными делами: будем плакать, драматизировать обстановку и лезть с глупыми вопросами.
В отделении милиции нас вовсе не ждали с распростертыми объятиями. Наверно, у сотрудников милиции жутко ныли зубы или пошаливала печень – не знаю. По крайней мере, на нас с подругой они смотрели затравленно и злобно. Словно мы пытались заставить их съесть тарантула. Все просьбы принять заявление об исчезновении человека натыкались на каменную стену отказа.
– Он же не младенец, ваш Таиров. Здоровый мужик. А вдруг у него дела какие?
– Он бы обязательно сообщил.
– А вдруг он не хочет сообщать?
– Как это?
– Ну, понадобилось ему исчезнуть. Денька на три. А вы тут устроили…
– Он не мог так со мной поступить!
– Ладно, девушка, не рыдайте. Так и быть. Приходите завтра утром. В порядке исключения, – услышали мы наконец…
Ну, ясное дело! Пытаются максимально оттянуть момент, с которого начнет отсчитываться время их бездействия, зло подумала я.
Расстроенные, мы отправились к Николаю Кривицкому и свалились ему как снег на голову. И Николай нас не разочаровал. Он стал первым человеком за сегодняшний день, предложившим реальную помощь.
А как же иначе?
Друг ведь.
Школьный друг Таирова работал в компании «Лидер», мы штурмом взяли его кабинет. Судя по размерам здания, закованного в черное стекло, это была крупная фирма. «Фабрика светопрозрачных конструкций» – указывалось на вывеске.
Охранник на входе вдумчиво изучил наши паспорта и обнаженные части тела. За черным стеклом, как я поняла, располагались цеха, а офисы были загнаны под самую крышу. Мы домчались туда в зеркальном лифте.
– Ах, на кого я похожа, – вздохнула Ирина, рассматривая себя.
– Не нарывайся на комплимент. Твоя красота неистребима.
– Еще одни сутки без Льва – и я постарею на десять лет.
– Не преувеличивай.
– Не хочу жить без него, – всхлипнула Ира. – Нам так хорошо втроем! А еще я могла бы родить от Таирова двойню.
– Почему именно двойню?
– Двух пацанов. Двух толстеньких крепких львят. Тогда у нас была бы и вовсе обалденная семья – мама, папа, девочка и два мальчика. Чудесно, да?
Ирина опять была на грани истерики, ее голос срывался, и готовились пролиться новые потоки слез.
– Тихо, тихо… – сжала я ее руку. – Все будет. Двойня – пожалуйста. Будут у тебя хоть мальчики, хоть девочки. Мы найдем Льва – и вперед, за дело.
– Я хочу пацанов, – изящно утираясь носовым платком, прогнусавила Ириша. – Девочки от Таирова, боюсь, получатся неконкурентоспособные.
– О боже, почему? – изумилась я.
– Юля, ты совсем ничего не понимаешь! Лев же такой широкий. Грациозность и изящество – не те качества, что он может передать детям. И в результате получится девочка-слон. А я всю жизнь буду выслушивать от нее упреки и наблюдать за ее страданиями.