– Зато она будет здоровой.

– Пока не сядет на диету, пытаясь соответствовать современным стандартам красоты, и не заработает нервную анорексию. Нет, нет, от Льва у меня обязательно родятся мальчишки-близнецы…

– Ну… Это классно вообще-то…

Разговор о будущем потомстве на секунду отвлек Ирину, в ее глазах загорелся мечтательный огонек. Но только на секунду.

Как грустно – ведь именно так после похорон родственники и друзья с жадностью вспоминают моменты жизни умершего. Когда делишься воспоминаниями, возникает иллюзия, что человек жив, он рядом.

От подобной нечаянной мысли меня прошиб холодный пот.

Я словно заранее похоронила Таирова.

Но ведь он вернется?

Он обязательно должен вернуться.

– А как ты объяснила Анюте отсутствие Льва? – вдруг вспомнила я о моей любимой крестнице.

– Ну, как? Уехал в командировку. Вернется с подарком. Что я еще могла придумать?

Уехал в командировку…

Никита тоже уехал в командировку…

Я постоянно проецирую на себя несчастье подруги.

Я не хочу быть на ее месте.

Поплутав по длинному прохладному коридору, задрапированному красивым, но безжизненным пластиком, мы нашли кабинет Кривицкого.

Увидев Ирину, а рядом с ней – некое худосочное существо, Николай Кривицкий остолбенел. Да, мы странно сочетались вместе. Моя подруга – роскошная, несмотря на нервотрепку последних суток, в дорогом платье с геометрическим рисунком, на шпильках и с крошечной сумочкой в руках, и я – в рваных джинсах и коротком топе, открывающем миру голое плоское пузо…

До шпилек я морально расту уже целых двенадцать лет, а пока хожу в шлепанцах с бусинками – если энергично пошевелить пальцами, бусинки начинают двигаться по кожаным ремешкам. Чудесные шлепки-вьетнамки обошлись мне в двести рублей, и, судя по фотографиям в глянцевых журналах, этим летом они самое то. Во сколько Таирову обошлись Ирины дизайнерские туфли – даже страшно представить. Маноло, как его… Бланик… А ведь в них она совершенно не может шевелить пальцами и гонять по ремешкам бусинки! Ну, и стоило деньги-то тратить?

Кажется, я отвлеклась.

Ну, как обычно.

– Ира? – Николай с радостной улыбкой вскочил из-за стола и задел локтем стопку документов. Они тут же рухнули на пол. – Ты?

Его кабинет был в два раза больше и шикарнее кабинета Таирова, а сам он, наоборот, раза в два уступал в объемах шкафоподобному другу. Высокий, стройный парень с обыкновенными, непримечательными чертами лица. Но я успела подумать о том, сколько мальчиков с заурядной внешностью выбиваются сейчас в звезды сериалов и блокбастеров – при наличии известных родственников, богатых спонсоров или грамотного пиарщика. Непримечательная внешность – понятие условное. В России мужчине нужно совсем немного, чтобы считаться завидным женихом. А Николай, наверное, был женихом блистательным, учитывая его деловую успешность (сужу по кабинету) и обеспеченность (сужу по костюму и обуви).

Или он женат?

Нет, холост?

Или все-таки женат?

А какая мне разница?

Хотя нет, зря я посетовала на непримечательность Николашиного лица (да и с какой стати требовать от мужчины, назначенного нами в избавители, особой красоты?). Улыбка делала его удивительно привлекательным. На Ирину он смотрел с восхищением, живые карие глаза сияли. А на меня уставился с интересом.

– Ир, привет, вот это сюрприз! Здравствуйте.

– Здрасте, – поздоровалась я. – Юля. Подруга.

– Николай. Подруг. Э-э… Друг семьи Таировых. Правда, Ирин? Я заслуживаю такое звание? – немного смущенно поинтересовался Николай.

– Конечно, Коль. Мы…

– Анюта в порядке, не болеет? Как она?

– Аня в садике. С ней все нормально.

– Обожаю эту девушку, – с чувством произнес Николай.

Надо же!

Он ее обожает.

А с какой стати?

Я ощутила укол ревности. Аня являлась продуктом наших с Ириной совместных усилий – в бытность подруги матерью-одиночкой именно я помогала ей выращивать дочь. Надрываясь, мы нарастили на маленькую жемчужину несколько слоев драгоценного перламутра – и тут всякие мужики начали интересоваться нашей крошкой!

К Таирову, когда он внезапно возник на Ирином горизонте, я первое время ревновала Анечку беззаветно и яростно! Мне казалось несправедливым, что он пользуется плодами моих усилий – ведь именно его теперь малышка целует перед сном, а не меня. Но Таиров заслужил амнистию: он таял, как свеча, стоило Анечке обнять его могучую шею.

В какой-то момент я поняла – трехлетней девочке полезнее иметь при себе сильного мужчину, чем двойной комплект заполошных мамаш. Таиров и в психологическом плане, и материально мог дать ребенку несравненно больше, чем я. Наряды из линии Dior Baby, путешествие в Диснейленд – это прекрасно. Но самое главное – мужское обожание. Как оно необходимо девушке! Пусть барышне всего три с половиной года.