Альберто, как журналист, счет, что ему необходимо отправиться на место событий, а как друг – он собрался помочь Хулио Сесару. Он ни на грош не верил ни одному Мальдонадо. С ним вместе поехала и Брихида. Ее материнское сердце предчувствовало что-то страшное.

Приехав в Энсинаду, Рей запер Пайву в сарай. Пайва не обманывался насчет своей участи, но своей жизнью он был намерен распорядиться сам. Пайва был болен, чувствовал, что доживает последние дни, но не хотел уйти из жизни так же унизительно, как доживал ее. Стерегли его не слишком старательно: чего он там может, жалкий, больной старик? Не без усилий Пайва выставил небольшое окошко под крышей сарая и сбежал.

Рей разъярился:

– Идиоты! Прошляпили! А ну марш на поиски! Далеко он уйти не мог! Быстро отыскать его! Его и Хулио Сесара! Одним ударом я покончу с обоими! – кричал он на своих помощников.

Сам Рей тоже кинулся на поиски. И нашел – он увидел Пайву, который стоял с веревкой в руках у дерева над обрывом. Добраться до него было невозможно.

– Что ты там делаешь, старый пень? – заорал Рейнальдо.

– Хорошо, что ты пришел, – крикнул ему в ответ Пайва. – Полюбуйся на дело рук своих. Ты сделал меня Иудой, и я умру как Иуда!

– Ну и черт с тобой! Все равно ты уже покойник! – проорал Рей.

– Я восстану из праха, и меня похоронят как человека. Я оставил письмо Хулио Сесару, в котором во всем признался. И тебе придется расплачиваться за содеянное! Прости меня, Хулио Сесар!

Пайва перекрестился и повис в воздухе, дернулся несколько раз, захрипел. Все было кончено. Своей смертью он все-таки распорядился сам.

– Мерзавец, – сквозь зубы бросил Рей.

– Ты убил его! – раздался позади Рея яростный крик.

Рей обернулся. Прямо на него мчался, зажав в руке мачете, Хулио Сесар, а за ним следом толпа разъяренных рыбаков.

Рей занял оборонительную позицию. Хулио Сесар кинул мачете и Рею.

– Я не убиваю беззащитных, как ты убивал нас в Энсинаде. И мы будем биться, и только один из нас уйдет живым, – прокричал Аройо.

– Так и будет: или ты, или я, – сумрачно ответил Рей.

Страшная битва началась. Бились он отчаянно, и рыбаки молча смотрели на них. Но удача не оставила Рея, он сумел повалить Хулио Сесара и занес над ним мачете:

– Моли, мразь, о пощаде! Проси прощения, голодранец! – злобно требовал он.

– Убивай, подонок! Чего ты ждешь, убийца! – отвечал с ненавистью Хулио Сесар.

– Не убивай! – закричал Алехандро.

К месту сечи бежали Алехандро, Исамар и Брихида. Рыбаки рассказали им о поединке, и они немедленно помчались туда.

Рей уже готов был прикончить Хулио Сесар, несмотря на крик Алехандро, несмотря на подбегающих к нему, но будто что-то сделалось с его рукой, будто силы оставили его.

– Почему я не могу убить тебя? Почему? – с недоумением спросил он.

– Потому что он твой родной брат! Потому что Хулио Сесар тебе брат! Потому ты не смог убить его! – кричала ему Брихида. – Я – твоя мать, Рейнальдо, я – твоя мать!

– Ложь! Ложь! – взревел Рейнальдо, отшвырнув мачете.

Для обоих – и для Рейнальдо, и для Хулио Сесара слова Брихиды были будто страшный яд, оба они стали как безумные и оба бросились бежать. Рей бежал вверх в глубину леса по круче, Хулио – сквозь заросли вниз, к морю.

Правда была слишком невероятна, ни один из них не хотел, не мог принять ее. Даже нет, не так: не мог вместить ее, смириться с нею…

Брихида медленно-медленно побрела домой. Все у нее в доме было по-прежнему: в полутемной комнате на стене висели сети, на середине стояла качалка. Брихида села в нее и стала тихо покачиваться – взад-вперед, взад-вперед. Так качалась она, когда ждала своего сына-первенца, так качалась, когда ждала второго, теперь она качалась, ожидая обоих – взад-вперед, взад-вперед…

Тем временем префект допрашивал дона Фернандо. При допросе присутствовал и адвокат Грегорио Перальто, он приехал вместе с Исамар. Она не могла оставить Хулио в трудную минуту и попросила Гойо поехать с ней. Они вместе осмотрели найденное кладбище, при Гойо как раз нашли очередной труп. Перальто отправился как официальное лицо, прокурор государственной службы. Теперь они вместе задавали вопросы дону Фернандо.

– Я не потерплю бездоказательных обвинений, – заявил дон Фернандо.

– А обнаруженные на ваших угодьях трупы? Они ничего не доказывают?