И как завороженная, как заколдованная, Мерседес пошла за ним.

Глядя им вслед, падре Эустакио сказал Ферейре:

– Вот она, расплата, за твои грехи, твою дочь уводят прямо в ад.

Падре Эустакио был недалек от истины, Рей повел Мерседес в отцовский ресторан отпраздновать начало их совместной жизни за бутылочкой вина.

– Неужели мы с тобой выпьем целую бутылку? – недоверчиво спросила Мерседес.

Рей только ухмыльнулся. Он рассказывал ей, как тосковал о ней в Майами, какой купил ей изумруд. Этот изумруд она всегда должна носить у сердца, сейчас он принесет его, он здесь, у него в кабинете. Он вернулся, держа в руке очень красивый камень. Мерседес смотрела на его яркую зелень, как смотрит ребенок на игрушку.

В ресторан вошла Чирли, золотистая статуэточка, дочь Герры. Она увидела Рея и тут же стала с ним кокетничать.

– В Майами ты мне шагу не давал ступить, Король, а здесь я подхожу первая, – начала она.

– Познакомься, моя жена, – сухо прервал ее Рей.

Чирли недоуменно взглянула на Мерседес, и один ее взгляд больше сказал Мерседес, чем услышанные слова. В нем читалось: «Какая жена? Ведь Рей почти что моя собственность!» Тем не менее Чирли вежливо проговорила:

– Очень приятно, а я, собственно, ищу здесь своего папу.

А Мерседес вновь затопила жгучая обида: сколько можно обманывать ее? И сколько ей можно обманываться?.. Она попросила принести ей еще бутылку вина.

– Иди, Рей, тебя жду, в Майами ты позаботился об этом. А я буду пить. Мне очень хочется напиться. – И Мерседес залпом выпила стакан вина.

Рей пытался что-то говорить, увести Мерседес с собой, но она его не слушала и не слушалась.

– Оставь ее в покое, Рей, – сказала Роса, подходя к ним. – Я побуду с ней, и она у меня переночует. Потом разберемся.

Мерседес чувствовала, что погружается в бездну: ни отец, ни муж не были ей больше опорой, за каждым тянулось что-то темное, липкое, страшное.

– Я испоганила себе жизнь, когда связалась с Реем, – сказала она Росе.

– Ты полюбила его, – поправила ее Роса, – и если бы смирилась с тем, что есть, была бы счастлива.

– А я не могу, – отвечала Мерседес, – я никогда не буду счастлива.

Роса увела ее к себе, попыталась уложить спать, но Мерседес не ложилась, сидела и о чем-то тяжело и мрачно думала.

Вдруг посреди ночи раздался звонок, и в гостиной Росы появилась Мерсе.

– Я сбежала из дыры, куда меня запихнул Рей, – затараторила она. – Из тюрьмы вроде вытащил и опять запер в тюрьму! Но я его найду, я с ним разберусь, нечего держать меня взаперти!

Роса только руками всплеснула: глупой Мерсе ей тут только и не хватало.

А Мерседес, послушав болтовню Мерсе, поняла, что выход у нее один: бежать, бежать отсюда, куда глаза глядят. Наутро она позвонила отцу, сказала, что она у Росы, пусть он заедет за ней, и она согласно уехать за границу как можно быстрее.

Ферейра приехал за ней очень быстро. Теперь уже Мерседес торопила его с отъездом. Но раньше, чем через несколько дней они все равно уехать не могли – билеты, сборы. Однако главным было то, что Мерседес больше не сомневалась в правильности принятого решения.

Алехандро отвез Аврору к себе в гостиницу, он сказал Кике, что теперь они будут жить все вместе и что вскоре он найдет для них квартиру или целый дом. Оставив Аврору с Кике, он поехал за вещами Авроры к Фернандо. Рей сидел и пил в нижней гостиной, потеряв в очередной раз Мерседес. Новости Алехандро поразили его: себе такой матери, как Аврора, он бы не пожелал, а при сообщении, что Марта и Исамар – сестры и носят фамилию Торреальба просто подскочил на месте. Об этом следовало немедленно сообщить отцу, который сделал Исамар своей компаньонкой! Фернандо же, как он знал, отправился в Энсинаду, он надеялся там застать Аврору и отправить ее сумасшедший дом. Но не успел, жизнь распорядилась иначе. Однако Рей решил, что завтра он поедет в Энсинаду обо всем сообщит отцу.

После того, как Аврора объяснилась с Алехандро и они уехали, Исамар стало намного спокойнее. Объяснение далось всем нелегко. Алехандро был потрясен, разобиделся на Исамар, узнав, что она довольно долго хранила тайну Авроры, потом узнав, что Фернандо в Энсинаде, побежал к нему.

– Мне стыдно, что ты мой отец, я не хочу иметь с, тобой ничего общего! – кричал Алехандро. – Так надругаться над матерью, надо мной! Надо быть чудовищем, чтобы так поступать!

Фернандо пытался оправдаться, но Алехандро и слушать его не стал.

Да, правда досталась им всем тяжело, но после того, как многое прояснилось, на душе у всех стало гораздо спокойнее. Назавтра Исамар с Мартой собирались похоро¬нить прах своего отца. Исамар отрадно было думать, что наконец-то и он обретет покой на тихом кладбище Энсинады рядом с мамой Провиденсией и крестным Сакариасом. Теперь счеты с прошлым можно было считать поконченными, можно было разорвать компаньонство с Фернандо и жить, наконец, так, как она считает нужным.

Утром с Мартой и Долорес они пришли на кладбище и проводили отца в последний путь, теперь уже точно в последний. Все втроем поплакали и с кладбища возвращались задумчивые.