– Папа, мы же тебе объясняли – до самого последнего момента наша программа остается совершенно незаметной. Словно бы ее вообще нет, – терпеливо повторил Валера.

У меня не было оснований не доверять словам сына. В таких делах он знал, что говорил. Это не я, относящийся к компьютеру как к чему-то совершенно непонятному и то и дело творящему в нем всевозможные безобразия. Просто случайно, нажимая не на те кнопки.

Валерка-то с Максом с подобными устройствами были на «ты».

Что значит юность, врожденные способности и привычка с детства иметь дела с хитроумной электроникой!

– Если срок будет меньше, то часть устройств избежит общей участи, – добавил Макс. – Поэтому мы выбрали минимально возможный, дающий гарантию.

– Все очень просто, папа. Достаточно вставить диск и запустить программу. А дальше ее уже не остановить.

Угу. Переигрывать будет поздно. Если бы еще точно знать – подобное поможет избежать худшего!

Диск лежал здесь же, на столе. Обычный компьютерный диск, и только мы втроем знали – это самое страшное оружие на Земле.

Намного страшнее любой существующей бомбы. В сущности, атом весьма локален в своем опустошающем действии. Здесь же бомба была, так сказать, всеобъемлющей и действовала настолько глобально…

Если бы имелась хоть малейшая возможность сделать программу избирательной, так, чтобы она не затронула территории страны!

Увы! Или – или.

Тут даже моих скромных познаний хватало на понимание – иначе наша игрушка вообще не могла бы работать.

Не было в моем распоряжении иного оружия! И не только в моем. Власть по недомыслию или преступности сделала все, чтобы страна стала беззащитной, и теперь передо мной лежал последний шанс.

Похоже, иногда, чтобы хоть что-то спасти, надо многое погубить…

Утро выдалось мрачным. Как практически всегда после большой беды или большого праздника. И дело тут не в тучах над головой. Как раз с погодой все было в порядке, и солнце начинало положенный путь по голубеющим небесам.

Мрачно было на душе. От пережитого за последние дни напряжения, от почти бессонной ночи, от накопившейся усталости, от непонимания – праздник ли был, или трагедия, от предварительного списка жертв… Одних убитых было не меньше трех тысяч, а реально – наверняка много больше. В списки попали лишь подобранные на улицах, но пули косили не только врагов и случайных зрителей. Они залетали в квартиры, и там тоже должны были находить жертвы. Плюс – короткие схватки происходили и в некоторых домах. Да кто-то еще умирал не сразу, хотя был уже обречен ранами.

Многие из погибших носили форму и были виноваты лишь в исполнении приказа, многие элементарно оказались в ненужном месте в ненужное время.

Бедная моя совесть! Когда вчера стрелял, было одно, а сейчас, в тишине и покое, хоть задавайся вопросом – сколько во всем этом моей персональной вины?

Не буду. Не интеллигент. Жаль погибших, но – статистика. Может, три тысячи еще и немного. Сколько погибало на дорогах каждый мирный год? Раз в десять больше. Главное, пусть от переворота будет какой-то толк. Хуже некуда, это давно ясно, однако хочется же лучше! Ради чего-то ведь совершалось довольно кровавое действо.

– Ну, как ты? – Константин появился, когда я неторопливо прихлебывал чай. Кто-то всучил мне несколько пакетиков, а уж электрические чайники имелись во многих комнатах. И само электричество – тоже. Даже штук пять печенюшек дали. Шикарно живут победители! Еще бы сигарет, а то последняя пачка практически пуста, четыре штуки неизвестно на какой срок, и где достать еще – понятия не имею. Вряд ли магазины работают. Может, есть какой-нибудь буфет?

– А что я? Ничего. Вот, чаем накачиваюсь. Хочешь?

– Я уже накачался за ночь, – отмахнулся генерал.

Если мне удалось вздремнуть часок на каком-то диване в одной из прилегающих к залу заседаний комнат, то Костя, судя по внешнему виду, не ложился совсем.

– Жаль. Мог бы хвастаться, что угощал самого… Ты хоть кто сейчас?

– Просто член Комитета по управлению государством. Плюс – первый зам ФСБ, куратор научных проектов, ну, и кое-что еще по мелочам. Кстати, уже генерал-лейтенант.

– Поздравляю. Но президент – звучало бы лучше.

– А оно мне надо? Тут на моей должности хлопот не оберешься, а уж там… Кстати, президента всенародно изберут в положенный срок. Как только ситуация стабилизируется и будет признано целесообразным произвести выборы.

– Целесообразным, говорите? – не выдержав, хмыкнул я. Как по мне, всякие выборы – лишь напрасная трата государственных средств, просто со стороны заговорщиков подобная фраза звучала на редкость двусмысленно.

– Будут выборы, не сомневайся. И референдум будет. Но вот когда?.. – развел руками Линевич.