Не то чтобы он действительно хотел найти Боумана, будь он проклят. Если он все же его найдет, Верити заплачет от радости и бросится молодому человеку на шею, а потом, возможно, вступит с ним в любовную связь. Ее отец благословит из могилы этот незаконный союз.

– Чем ты так недоволен?

– Судьбой. Идиотизмом жизни.

Вернувшийся дворецкий сообщил, что герцог примет их в своих апартаментах.

Они поднялись по лестнице, похожей на дворцовую, в огромную гостиную, затем миновали не менее огромную гардеробную, в которой было больше золотых безделушек, чем было прилично иметь мужчине. Дворецкий провел их прямо в спальню и оставил возле массивной кровати под шелковым пологом.

Откинувшись на гору подушек, Каслфорд лежал в постели, попивая утренний кофе и все еще голый после ночной оргии. К счастью, никаких проституток не было.

– Спасибо, что согласился нас принять, – сказал Саммерхейз.

– Это далось мне с трудом. Я все еще без сил. Пожалуйста, выкладывайте, что вам надо, да побыстрей, чтобы я мог еще поспать.

Хоксуэлл вперился взглядом в волосатую грудь Каслфорда.

– Вы ждете, что мы будем, как слуги, стоять перед вами, глядя на ваше оскорбительное неглиже и наблюдая, как вы пьете свой утренний кофе, ваша светлость? Черт возьми! Хотя бы накинь чего-нибудь!

Каслфорд перевел ленивый взгляд на Саммерхейза.

– Что это с ним? У него такой вид, будто его мучают газы, а он вынужден сдерживаться.

– Судьба. Идиотизм жизни.

Каслфорд отпил глоток кофе.

– Другими словами – он влюбился.

– Саммерхейз, прошу тебя, уйди. Я собираюсь придушить нашего старого друга, но мне не нужны свидетели.

– Прекрати быть ослом, Хоксуэлл. Я нахожу это прелестным, что ты влюбился в свою беглянку жену. Это немодно, но очень трогательно. – Он отставил поднос и указал на стулья. – Так почему вы меня побеспокоили? Надеюсь, причина хотя бы забавная.

Сдерживая раздражение, Хоксуэлл схватил стул и поставил рядом с кроватью. Саммерхейз сделал то же самое.

– Мы надеемся, что ты распутаешь одно гнусное дело. Ведь в нашем далеком прошлом у тебя время от времени проявлялся талант по этой части, – сказал Хоксуэлл. – Давай предположим, что некие влиятельные люди хотят, чтобы кто-то исчез. Исчез так, чтобы его было невозможно найти. Как бы они это сделали?

Каслфорд пожал плечами.

– Самый легкий способ – убить. Но в этом случае возникает опасность, что будет найдено тело. Ключевым здесь является употребленное тобой слово «люди». Во множественном числе. Убивать лучше одному, так чтобы не было соучастника, который может проговориться, и тогда либо тебя повесят, либо он начнет тебя шантажировать.

– Так ты об этом уже думал, не так ли? – спросил Саммерхейз.

– Мимоходом.

– А если не убийство, то что?

Каслфорд немного задумался.

– Десять лет назад я бы его насильно завербовал и отправил морем в Вест-Индию. Сейчас это может не сработать. После войны слишком много безработных, и ни одному капитану не захочется рисковать.

– Поскольку мы говорим о времени после войны, этот вариант отпадает.

– В таком случае я засунул бы его в какую-нибудь плавучую тюрьму.

– Но не было ни ареста, ни суда, ни приговора.

– В этих плавучих тюрьмах закон не работает. И начальники, и тюремщики насквозь продажны. Представь себе, что ты или я приплыли на лодке ночью, сказали тюремщику, что привезли преступника, и передали ему этого человека, присовокупив кругленькую сумму. Думаешь, он будет разбираться, кого ему подсунули или почему при нем не было никаких сопроводительных бумаг?

– Если бы он стал разбираться, это было бы провалом.

– Ладно, будь трусом. Тогда обменяй своего парня на настоящего преступника. А если он начнет протестовать и кричать, что он не Томми-вор, кто его будет слушать?

Саммерхейз похолодел. Хоксуэлл посмотрел на Каслфорда.

– Можно я задушу его прямо сейчас, Саммерхейз?

Саммерхейз вздохнул.

– Тристан, ты неправильно понял. Мы не сделали ничего такого.

– Вы сказали «влиятельные люди». Я просто решил…

– Мы ищем человека, которого другие влиятельные люди заставили исчезнуть.

– Понимаю. Это намного скучнее, но все же интересно.

– Мне стало легче оттого, что хоть мы и не оказались преступниками, все же вызвали твой интерес, – съязвил Хоксуэлл.

– Я все же настаиваю, чтобы вы проверили плавучие тюрьмы, хотя нам незачем знать, что на самом деле в них происходит.

– Надо попытаться, – сказал Саммерхейз. – У меня есть адвокат, который может обратиться в Верховный суд, получить судебное предписание и…

– Какая скучища, – в нетерпении простонал Каслфорд. – Хоксуэлл и я сделаем это без труда. Никто из них не устоит перед графом и герцогом и не станет требовать никаких предписаний. Ты, Саммерхейз, можешь пойти с нами, если пообещаешь, что не будешь вести себя как член палаты представителей, каким и являешься. – Он посмотрел на Хоксуэлла с веселой ухмылкой. – Придется нацепить сабли.