– Мой дом в Лондоне заперт уже год, Хоксуэлл. Ты должен пообещать мне, что мы его опять откроем. Когда ты поедешь в Лондон, я пошлю с тобой Коллин, чтобы можно было начать что-то делать.

– Мы поговорим об этом и обсудим список расходов, которые ты наметила, в другой день, тетя Джулия. У меня есть обязанности перед людьми, которые нуждаются во мне гораздо больше, чем те, что сидят сейчас в этой гостиной.

Миссис Эккли упрек не понравился. Она взглянула на Верити.

– Вы очень молчаливы, дорогая. Можно даже забыть о вашем присутствии здесь.

– Она вряд ли может участвовать в разговоре об обновлении дома, который никогда не видела, мама, – сказала Коллин.

– Как графиня, вы должны участвовать в разговоре, даже если вам нечего сказать. Иначе вы заработаете репутацию гордячки, дорогая, а принимая во внимание ваше происхождение, обществу это не понравится. – Она посмотрела на Верити с сочувствием. – Вас пугает, что вы стали графиней, не так ли? Поэтому вы и сбежали. Не бойтесь, дорогая. Мы с Коллин поможем поднять ваш статус, так что моему племяннику не придется за вас краснеть.

– Вы слишком добры.

– Да, слишком, – подтвердил Хоксуэлл. – Именно поэтому мы должны отклонить ваше щедрое предложение. Полагаю, вы хотите стать наставницей Верити. Даже слышать об этом не хочу. Сомневаюсь, что я когда-либо буду краснеть за свою жену, тетя Джулия, так что в обучении, которое вы предлагаете, нет необходимости. Что же касается молчания Верити во время вашего визита, обращаю ваше внимание на то, что я тоже молчал. Так же как Коллин. Все всегда внимают вашему красноречию с благоговением и не решаются его прервать.

Удивление миссис Эккли этим монологом сменилось подозрением. Она внимательно посмотрела на Хоксуэлла, стараясь определить, не было ли его многословие для нее оскорбительным.

Коллин встала.

– Думаю, нам пора прощаться. Пойдем, мама. Ты хотела сегодня нанести визит миссис Уитхилл, а день уже на исходе.

Пока Хоксуэлл провожал тетушку вниз, Коллин, улучив минутку, сказала Верити:

– Как ты просила, я написала письмо твоему кузену. Ответ пришел вчера. Томпсоны, конечно, потрясены, но очень рады. На следующей неделе они приедут в Лондон в надежде, что ты тоже будешь в городе. Так что они смогут повидаться с тобой и выразить свои чувства.

– Я как раз собираюсь в ближайшее время в Лондон и, вероятнее всего, действительно встречусь с Томпсонами.

– Сообщи мне, когда соберешься ехать. Я представлю тебя моим друзьям, которые живут в Лондоне круглый год. Летом в городе почти никого из высшего света нет, так что это, возможно, самое подходящее время для твоего странного возвращения. К тому же у нас будет время, чтобы обсудить, как обновить наш городской дом, как этого хочет мама.

Верити постаралась казаться вежливой, но очень надеялась, что планы Коллин не заполнят все ее время. Этим летом у нее более важные планы, чем утренние визиты и обновление чьего-то дома.

В тот вечер они обедали в большой комнате за огромным столом. Было странно видеть их двоих, примостившихся на краю этой полированной поверхности. Перед самым обедом начался дождь, который барабанил по высоким окнам столовой.

Им подали фазана под соусом, и во время еды Хоксуэлл вернулся к визиту тетушки и кузины.

– Я никогда не понимал, почему люди считают, что родственные отношения позволяют им быть грубыми. Прошу прощения, Верити. Моя тетя бывает невыносимой и в лучшие дни. Обида из-за того, что мы не поспешили с ней увидеться, вызвала ее грубость. Она просто забылась.

– Не думаю, что она забылась. Однако я рада, что она высказалась откровенно и не придется возвращаться к этой теме. Откровенный разговор, даже на грани грубости, помогает избежать непонимания или двусмысленности.

– Что бы ни было у нее на уме, ты расправилась с ней просто замечательно.

– Нет, это ты поставил ее на место. Если бы не это, она продолжала бы навязываться и поучать меня. Спасибо, что защитил меня. – Она действительно была ему благодарна.

– Коллин, кажется, хочет стать твоей подругой.

– Потому что я умею обращаться с ее матерью?

– Может быть. Но она, видимо, подозревает, что стоит за твоим долгим отсутствием, и чувствует какую-никакую, а ответственность.

Может, готовность Коллин подружиться с ней – это способ загладить свою вину? Когда она сегодня говорила о Томпсонах, Верити показалось, что она на их стороне. Но скорее всего Коллин еще не поняла истинную сущность Бертрама и сама стала его невинной заложницей.

– Она написала моему кузену и получила от него ответ. Они хотят нанести мне визит в Лондоне.