– Но как же он оказался на даче у Воскресенского?

– Тут напрашивается одно-единственное объяснение.

– Какое?

– Не догадываешься?

– Нонна! Не мучай меня! Если б знала, не спрашивала бы. И не смотрела бы на тебя голодными глазами, как волк на зайца!

– Кстати, о еде. Не пора ли нам поужинать?

– Нонна! Я тебя сейчас грохну! Отвечай, как стриптизер превратился в бандита?

– Безмозглая ты моя, – ласково сказала Нонна. – Да просто нападение на Воскресенского было инсценировано. Неужели не ясно?

– Ин-сце-ни-ро-ва-но… – ошарашенно повторила я. – Значит, оно было не настоящим? Так, что ли?

– Похоже на то.

– Нет, это невозможно!

– Да, Юля, да! Я тут немного поразмыслила и пришла именно к такому выводу. Наверное, сам Воскресенский, или еще кто-то, заказал в «Фиолетовом облаке» игрушечное вторжение на депутатскую дачу.

– Нонна! Все было по-настоящему! Ты бы только видела, как корчился на полу Воскресенский, получив пулю в бок, как хлестала из него кровь!

Кровь?

Внезапно я вспомнила о тщетных попытках итальянской химчистки справиться с пятнами на моих джинсах. «Это краска», – заявили они. Я думала – пытаются оправдать свою беспомощность. Но получается, я испачкала штаны вовсе не кровью депутата, а загадочным химическим составом?

– Да, Нонна…

В двух словах я обрисовала подруге ситуацию с джинсами.

– Вот видишь! – радостно воскликнула она. – Все сходится.

И ворота!

– И он специально оставил ворота открытыми! – поняла я. – Они вовсе не сломались. Просто надо было дать возможность бригаде артистов проникнуть на территорию усадьбы!

– Вот. Еще одно подтверждение нашей гипотезы.

Несколько минут я молчала, вспоминая две встречи с депутатом: одну – на даче, вторую – в мини-отеле. Тогда я воспринимала все на веру, а значит, относилась к происходящему серьезно, почти трагически. Искренне переживала за Воскресенского, сочувствовала ему. Поэтому и кровь показалась мне настоящей, и конвульсии депутата, и стоны, им издаваемые… Неужели это был фарс? Удачная инсценировка?

Трудно поверить!

Трудно, однако придется. Слишком уж много подозрительных нюансов:

1. Джинсы.

2. Ворота.

3. Стриптизер.

– Значит, все действительно было розыгрышем?

– Получается, да, – кивнула Нонна.

– Но зачем депутату так странно меня разыгрывать?

Нонна пожала плечами:

– А ты уверена, что спектакль был устроен именно для тебя?

– Хм, верно!

– Хорошо, хорошо! Ты обязательно все это обдумаешь! – пообещала Нонна. – Вот вернешься домой и в спокойной обстановке порассуждаешь. А сейчас пойдем поужинаем.

– Тебя только еда волнует! – возмутилась я. – Тут такие вещи выясняются, все встает с ног на голову, а ты мечтаешь об ужине!

– Да, мечтаю. И если сейчас же мы не отправимся в какое-нибудь местечко, богатое вкусной и здоровой пищей… или даже вредной… но все равно вкусной… Тогда я съем тебя. Сожру, как каннибал. Ты девица упитанная, аппетитная!

– Ты говорила, я тростиночка! – тут же заволновалась я, сразу отвлекаясь от основной темы – «бенефис депутата Воскресенского». Когда речь заходит о лишнем весе, трудно сконцентрироваться на других вопросах.

– Упитанная тростиночка, – уточнила Нонна. – Ну, давай спустимся в ресторан! Пойдем же!

– Нет, я предлагаю отправиться в агентство «Фиолетовое облако» и выяснить подробности. Раз стриптизер Андрей там работает, возможно, Воскресенский устроил спектакль именно с помощью этой фирмы.

– Юля, уже поздно! Они наверняка работают только до шести.

– У тебя был их телефон. Дай мне!

– Не дам! – заартачилась Нонна. – Я голодная!

– Быстро! – рявкнула я.

Предпринимательница нехотя достала из сумки визитку.

– И что ты мне говоришь? Они работают до семи!

– Давай лучше спустимся в ресторан, – жалобно проныла Нонна.

– Если поторопимся – еще успеем, – перебила я. – Помчались!

– Я есть хочу! Умираю!

– Не умрешь. А по дороге я позвоню и скажу, чтобы не закрывались и подождали нас! – азартно воскликнула я.

Подруга вовсе не питала подобного энтузиазма. Она смотрела на меня с неприкрытой ненавистью. Так смотрят на классовых врагов. Или на коллегу, случайно съевшего ваш бутерброд.

– Лучше узнай, как до них доехать, – буркнула она. – Лично я не очень хорошо здесь ориентируюсь.