— Отлично. Значит, нам плыть еще около получаса.

Теперь вокруг не было слышно никаких иных звуков, кроме ритмичного тарахтенья мотора «Эврики» да ударов волн о металлический корпус катера. Макдональд принялся машинально править свой кинжал, доводя его лезвие до бритвенной остроты. При этом, правда, он так и не смог скрыть нервный тик, из-за которого то и дело дергалась правая сторона его рта. «Полковник нервничает, — подумал майор Рори-Брик. — И одновременно доводит себя до состояния ярости берсерка [32] . Не завидую я тому немцу, которому будет суждено попасть ему под руку!»

Часы показывали четыре часа пятнадцать минут. Теперь британские коммандос могли совершенно четко различать малейшие выступы темного берега Франции. Бойцы ясно видели и одинокий деревянный дом, стоявший на вершине мыса — дом, макет которого они приучились штурмовать во время своих изматывающих тренировок. Все было тихо: Франция по-прежнему безмятежно спала.

Макдональд сунул кинжал в гетру и взял в руки карабин.

— Ну что же, везунчики, — с преувеличенной бодростью провозгласил лэрд Аберноки и. Дерта. — Короткое морское путешествие вокруг пирса подходит к концу. Будьте готовы к настоящему делу!

Он скосил глаза на бледного лейтенанта:

— Дружище, когда канонерская лодка повернет направо, я хочу, чтобы…

Неожиданно прямо по ходу движения их маленького каравана вспыхнула осветительная ракета. Она озарила все своим серебристым светом и застыла в вышине. Британские коммандос и их скоростные катера были как на ладони.

— Немцы! — выдохнул сержант-связист. — Слева!

Полковник Макдональд и майор Рори-Брик разом повернулись в ту сторону, куда он указывал, и увидели, как к ним на скорости 40 узлов приближаются немецкие торпедные катера. Пушки, установленные на их носах, беспрерывно выплевывали в их сторону снаряды. Британская канонерская лодка, шедшая во главе их колонны, открыла ответный огонь. Но немецкие катера уже сужали круги вокруг их небольшой флотилии.

— Торпеда! — воскликнул Макдональд.

— И еще одна, — проронил Рори-Брик, указывая на пузырящийся след от другой немецкой торпеды.

Обе они были нацелены на британскую канонерскую лодку. Та сделала отчаянную попытку отклониться в сторону, чтобы избежать столкновения с ними, но первая торпеда, вильнув, поразила ее прямо в центр корпуса. Лодка вздрогнула, словно ее ударил гигантский стальной кулак. Из нее вырвался сноп пламени, который, казалось, поднялся в воздух чуть ли не на сотню футов. Лодка начала кружить на месте, не в силах двигаться вперед. Но ее пушки по-прежнему работали, поливая немцев огнем.

Точно повинуясь какому-то тайному сигналу, немецкие торпедные катера обогнули британскую десантную флотилию по широкой дуге и, вновь пойдя с ней на сближение, опять открыли бешеный огонь. 20-миллиметровые снаряды зловеще засвистели в воздухе. За каждым из них тянулся ослепительный трассирующий ярко-красный след.

Полковник Макдональд увидел, как первая из «Эврик» оказалась поражена немецким огнем. В воздухе взлетели детали обшивки и обломки дерева, а из моторного отделения, в который попали снаряды, повалил густой белый дым. Корпус катера быстро охватило пламя. Погибающая «Эврика» беспомощно застыла посреди ночного моря, неожиданно превратившегося в кромешный ад.

Немецкие торпедные катера закружили вокруг подбитого катера, точно голодные волки вокруг долгожданной добычи.

— Бедные ребята! — воскликнул лэрд Аберноки и Дерта. — Куда, черт побери, делись эти проклятые эсминцы? Почему ни один из них не идет нам на помощь? Это же самое настоящее избиение невинных!

— Вот именно, — согласился майор Фредди Рори-Брик — такой же спокойный, как и всегда. — Думаю, им действительно удалось взять нас за гогло, сэг. — Он схватил карабин и принялся хладнокровно обстреливать немецкий торпедный катер, который находился ближе всех к ним.

— Сегодня удача, кажется, и не думает улыбаться нам, — скрипнул зубами полковник Макдональд. — Ну и черт с ней! — В его глазах вновь зажегся знакомый огонек уверенности и вдохновения. — Эй ты, сопляк! — закричал он на застывшего в нерешительности лейтенанта, лицо которого стало пепельно-серым от ужаса. — Не стой, словно лишний гость на свадьбе. Бегом марш к штурвалу! И двигай к берегу — зигзагами, чтобы в нас не попали!

В следующую секунду, не теряя ни мгновения, полковник повернулся к сержанту-связисту:

— Ты можешь подать сигнал остальным катерам? Подать тем, что у тебя есть под рукой?

— Я попробую, командир, — пролепетал сержант.

— Тогда подавай сигнал: всем рассредоточиться и поставить дымовую завесу. Пусть в данной обстановке каждый катер отвечает только за себя и действует так, как считает удобным!

Сержант с трудом поймал равновесие на бешено пляшущей под ногами палубе и попытался подать сигнал, продиктованный ему Макдональдом. Но было уже слишком поздно: немецкие торпедные катера врезались в гущу британской флотилии и топили десантные суденышки один за другим. Под воде лишь расходились круги от тонущих «Эврик». А немцы кружили вокруг них, точно стая голодных крокодилов.