Шрифт:
Кавр: Отцам нескольких тысяч погромщиков-мусульман кто-то плюнул в лицо?
Гамид: Рассказ папуасов-карателей, прозвучавший в эфире, это плевок в лицо всем мусульманам. Вы видели этот репортаж, мсье Кавр?
Кавр: Да. Рассказ был действительно несдержанный, но это не основание устраивать беззаконие в стране, где вы живете. Возможно, в Иране или Сомали, или ещё в какой-нибудь исламской стране, это считается нормальным, но Франция – это не исламская страна, и здесь существует определенные законы. Они написаны для всех, и вам надо научиться их соблюдать. У вас претензии к «France-2»? Обращайтесь в суд.
Гамид: Мы уважаем французские законы, но наш первый закон – это коран.
Кавр: Это неконструктивная позиция, мсье Гамид. Если вы будете внушать её вашим единоверцам, то им грозят крупные неприятности. Граждане нашей страны все более настойчиво требуют жестких мер по отношению к тем исламским общинам, которые принципиально нарушают закон. Вы можете исповедовать ислам, но не имеете права терроризировать граждан и гостей страны, даже если этого требуют коран и шариат.
Гамид: Это демагогия. Нас специально провоцируют. Нарушители закона не мы, а организаторы этого фестиваля. Они вынуждают нас к ответным действиям.
Жюст: К ответным действиям на что, мсье Гамид? Разве организаторы и участники фестиваля поджигали ваши автомобили и били стекла в ваших домах?
Гамид: Они воевали против ислама и с гордостью объявляют об этом по TV.
Кавр: Они воевали на Тиморе, и что? Чего конкретно вы требуете, мсье Гамид?
Гамид: Мы требуем, чтобы иностранные солдаты, стрелявшие в мусульман у отеля «Foret», были немедленно выдворены из Франции. Мы требуем, чтобы те делегации, которые сейчас в этом отеле, тоже были немедленно выдворены. Также, мы требуем немедленного прекращения передач CaRe-TV, разжигающего вражду к исламу.
Кавр: Первых два требования не имеют смысла. Эти делегации, и их охрана улетят послезавтра вечером, после закрытия фестиваля. А третье требование невозможно выполнить. Суб-лейтенант Мокко уже объяснил, как CaRe-TV выходит в эфир.
Гамид: Это снова демагогия вместо ответов по существу.
Ришар Риво (коротко переговорив по телефону): Мсье Жюст, извините, но у меня неприятная новость. Кто-то поджог ваш автомобиль на парковке около студии. Я поговорил с полисменом. Он хочет проехать с вашим шофером в департамент для выполнения формальностей. Вы не возражаете?
Жюст: А полисмен не сказал, насколько сильно поврежден автомобиль?
Ришар Риво: К сожалению, ваш автомобиль сгорел почти полностью.
Жюст: Что делать. Такова цена толерантности. Я не первый француз, попавший в подобную историю. Ришар, передайте пожалуйста полисмену мою просьбу: когда формальности будут выполнены, пусть подбросят моего шофера до дома. Обычно полиция идет навстречу таким просьбам. Я думаю, этот случай не исключение.
Ришар Риво: Да, мсье Жюст, конечно… (снова берет трубку).
Жюст: Скажите, Аттила, вы поедете из студии в «Foret», в Шатене?
Мокко: Да, Бернар. Могу вас подвезти, если это более-менее по дороге.
Жюст: Спасибо. Мне не просто по дороге, мне туда и надо. Поэтому я и решил вас попросить. Я надеюсь, с вашей машиной ничего не случится.
Мокко: По ходу, ничего. Во-первых, это все же, армейская квадра, а во-вторых, там дежурят Додо и Квэк. Они добрые и отзывчивые, но стрельба из пистолет-пулемета навскидку у них рефлекторная. Как бы, ничего личного, просто работа такая.
Жюст: Ну, что ж, познакомлюсь с добрыми и отзывчивыми людьми. Не возражаете против личного вопроса, Аттила?
Мокко: Aita pe-a… В смысле, нет проблем, Бернар.
Жюст: Кто вы по религии?
Мокко: Я – maraero. Говоря по-вашему, полинезийский язычник.
Жюст: А как вы относитесь к христианам? К католикам?
Мокко: Обыкновенно. Другая религия. У меня дома соседи – океанийские католики. Дружим нормально. Римские католики не такие, как наши, но если никто никому не мешает, то пусть люди верят в тех богов, которые им нравятся. По-моему, так.