— Лили, — шепнул он, — думаю, Гарри хочет есть. Надеюсь, у него на уме все же не свежее мясо, а кошачья еда.

— Что? — Лили подняла голову и хмуро уставилась на него из-за завесы спутанных волос. — О боже! Это был не сон.

— Нет. — Он хотел было протянуть к ней руку, откинуть волосы с лица, но Гарри взвыл. — Ох… он обычно с тобой спит?

— Он? — Лили сама откинула волосы назад и повернула голову. На губах заиграла улыбка. — Ах, он сегодня утром он выглядит особенно злобным, правда?

— Думаю, он надеется на то, что я пойму намек и уйду.

— Мм.

— А ты, — осторожно спросил Рул, — не надеешься ли на то же самое?

Их взгляды встретились. Лили покачала головой, но ничего не сказала.

— Может, ты была бы не прочь, чтобы прошлой ночи вовсе не было?

Она ответила не сразу.

— Нельзя джинна засунуть обратно в бутыль. Вряд получится, — ну вот, наконец-то хоть и слабая, но улыбка, — если не сказать невозможно, желать, чтобы эта ночь исчезла. Но сегодняшнее утро весьма непростое.

Гарри решил, что его слишком долго игнорируют. Он встал, потянулся и передней лапой коснулся плеча Лили, пристально глядя ей в глаза.

Она отпихнула его со словами:

— Ладно, Гарри, двигай, я встаю.

Гарри спрыгнул на пол, и Рул задумчиво предался мыслям по поводу того, что ее не будет с ним минут тридцать или около того. Но Лили права. Это утро будет явно непростым.

Лили перекатилась на край кровати и встала.

— Пошли, Гарри. Будет тебе еда, а мне — душ. Ну а тебе, — она взглянула на Рула, — вопросы. Некоторые из них мне следовало задать вчера.

— Ну конечно, — вздохнул Рул. — У тебя всегда есть вопросы.

— Таков мой подход ко всему. Все дело в том, чтобы найти правильные вопросы. — Она повернулась, открыла стенной шкаф и достала халат. Он был красивый, из яркого синего шелка, но все равно не прекрасней ее кожи.

— У тебя есть кофе в зернах? — с надеждой спросил Рул, свешивая ноги с постели. — И кофемолка? Я бы сварил кофе.

Но Лили разочаровала его.

— Есть уже молотый, — сообщила она, открывая дверь в крошечную ванную комнату. — Кофейник рядом с плитой. Накормишь Гарри, ладно?

Дверь закрылась, и рядом с ней застыл оскорбленный кот. Рул посмотрел на него:

— Я думаю, ей хочется, чтобы мы заключили мирный договор, Гарри.

Гарри свирепо зыркнул на него и махнул хвостом

— Верно. Но я все равно тебя покормлю.

Лили не торопилась выходить из душа, надеясь, что в ней хоть частично вернется способность трезво мыслить. Этим утром все шло наперекосяк. Нужно сконцентрироваться на том, как защититься, размышляла она, намыливая волосы. Но в чем ее обвиняют? Она была отстранена от исполнения обязанностей вплоть до расследования выдвинутых против нее обвинений, но каких — точно Лили не знала до сих пор.

Лучше подумать об этом позже, решила она, смывая пену.

Чтоб его, этого Рэндалла. Усугубилось негодование из-за того, что ее предали. Сейчас она готовилась бы к работе. Ведь раньше она вела это дело. Ей нужно было расспросить того священнослужителя Аза, Его Высокопреосвященство. Далее Джинджер и Мека. Джинджер солгала, что видела Рула. И Мек уж слишком стремился засадить Рула за решетку. Явно неспроста.

Но на работу сегодня Лили не шла. Не она, а федералы займутся Джинджер и Меком. По крайней мере ей не нужно…

Когда Лили вытиралась, она поняла, что Рул отыскал бодрящий напиток. Аромат свежесваренного кофе заставил ее скорее натянуть одежду. Еще он нашел стереосистему, которая стояла на полке во встроенном шкафу. И компакт-диски тоже. Некоторые из них были разбросаны по полу.

Но Рул не слушал ее диски. Он включил радио, там транслировали оперу. Стоял посреди гостиной абсолютно голый и слушал трели сопрано из какой-то арии.

— Рул, ужаснулась Лили, — сейчас половина восьмого утра.

Он удивленно взглянул на нее и сделал потише.

— Я так понимаю, что ты не в восторге от опер.

— Так и есть. — Она хмуро покосилась на беспорядок. — Тебе не кажется, что лучше одеться?

— Если тебе так будет комфортнее. — Рул повернулся к ней. И улыбнулся, потому что его тело выразило явный интерес при виде Лили.

— Я бы выпила кофе, — сказала она и удалилась в кухню. — Где Гарри?

Поел и убежал. Надеюсь, я правильно сделал, выпустил его.