Обычно люди, едва завидев в кустах медвежью морду, показывали рекордные результаты в беге на длинные дистанции, при этом, что показательно, двигаясь с непрерывной спринтерской скоростью. Поэтому в большинстве попыток Топтыгин даже не успевал объяснить задачи, стоящие перед потенциальным спасителем леса. Иногда, правда, успевал. Люди, всё-таки, существа странные — в этих случаях человеки делали большие круглые глаза, видимо, подражая филину, начинали глупо хихикать, усевшись прямо на землю, и уже ни на какие внешние раздражители не реагировали. Волку везло не больше, черную кошку же и увидеть-то в темноте весьма проблематично…

Ну, и опять же, не верили люди, что животные умеют быть мастерами изящной словесности! И когда не изображали из себя лупастые пеньки, шли мимо, плюя через левое плечо на говорящие глюки. В этот раз всё должно было получиться правильно. Ну, не могут же зелёные звёзды ошибаться!

— Опять комаров кормить задаром! — проворчал очкарик, подняв кверху палец.

— Вот, Глобан, слушай, что тебе волк позорный бает! — сказала брюнетка. — Тебя-то в избушке гнус не ест, а мы по твоей милости страдать должны!

Серый польщено улыбнулся — нравилось, когда его так величали. Поначалу, лет эдак пятьдесят назад, он чуть Глобана не загрыз за подобное обращение, но тот разъяснил, что по-польски "позор" означает "внимание". Соответственно, "волк позорный" — это волк внимательный! И даже нашёл в волчьей родословной польские корни. Серому объяснение понравилось настолько, что он не только не слопал астролога, но даже попросил впредь к нему так и обращаться.

— Все претензии туда, — Глобан умудрился указать рукой сразу в нескольких неопределённых направлениях.

— А, может, Горыныча разбудим? — озвучил Топтыгин своё предложение.

Не то чтобы он верил, что трехголовый сумеет отыскать лешака, просто медведю было жутко интересно, кто победит в схватке: змей или истребитель четвертого поколения. Вот уже двадцатый год идёт, как он пытается отправить на поиски лешего дракона. И в двадцатый раз получил один и тот же ответ от филина.

— Миша, ты хочешь, чтоб Горыныча, как Ягу сбили? Если они ступу углядели, то такую тушу точно не пропустят! А змей, между прочим, последний, остальных богатыри повывели.

— И кое-кто им в этом даже помогал! — Бруня многозначительно глянула на Топтыгина. Тот сделал вид, что говорят не про него, и временно отказался от намерения запустить Горыныча в цивилизацию.

— Давайте Глобана изгоним, он цветок и сорвёт! — предложил Серый. В ответ на эти слова Топтыгин закашлялся, пряча смех, а Бруня закатила глаза к закопченному потолку избушки. Глобан настолько прижился в лесу, что давно стал своим, а, значит, сорви он аленький цветочек — толку никакого не будет! Проверяли уже. Поэтому волк и предложил астролога изгнать, чтоб своим тот быть перестал.

— Сейчас я тебя изгоню! — безумства во взгляде Глобана ощутимо прибавилось.

— Так, не отвлекаемся! — прошамкал филин. В человеческом обличье разговаривал он гораздо хуже. — Все помнят чары переноса? Тогда расходимся! В нашем распоряжении три часа!

Леночка отчаянно скучала. Скажи ей кто-нибудь ещё вчера, что она будет скучать уже на второй день похода — в глаза бы рассмеялась. Но получилось совсем не так, как представлялось. Началось с того, что подружка от лесного похода отказалась — проблемы какие-то неожиданные, и Лена оказалась единственной девушкой в компании четверых парней. Понятное дело, все заботы о закупке продовольствия легли на её хрупкие плечи. Ребятам эту важную часть подготовки к походу она доверить не рисковала — был прецедент, когда они прикупили на пляж ящик водки и две буханки хлеба. А потом бегали среди загорающих, предлагая поменять водку на закуску. Поскольку в заповеднике выпросить еду можно разве что у медведей, Лена предпочла закупками заняться сама.

Затем по пути к конечному пункту, сломался "уазик". Шофер, подрядившийся довезти их туда, где "леший живёт", сокрушённо заявил, что поломка серьёзная и дальше машина не поедет. Отмахать десяток километров по лесу, нагруженными, как вьючные ишаки — это ли не отличное начало блаженного недельного ничегонеделания?

Под вечер, когда были поставлены палатки, на запах готовящейся пищи слетелись комары и шофёр "уазика". На удивлённые расспросы он ответил кратко, мол, до ближайшей деревни идти гораздо дальше, а здесь, всё ж, компания. Смысл его слов стал понятен, когда Боря, так звали шофёра, выставил на общий стол пятилитровую канистру с самогоном и полбулки черного хлеба. Под неодобрительными взглядами Лены ребята достали из рюкзаков фляжки со спиртным, дескать, нельзя же не отблагодарить человека.

Короче говоря, первый вечер никто из парней толком не запомнил. Следующий день прошёл примерно в том же ключе: когда закончилась городская водка, они приступили к продукту деревенского производства. Продукт оказался намного крепче, чем выглядел — парней "унесло" задолго до обеда. Когда они смогли снова встать на ноги, принялись метать топоры. Видимо, у каждого мужчины в далеких предках числится индеец: Чингачгук или Винету, как минимум. Иначе, чем ещё можно объяснить тот факт, что любой человек мужеского полу, имея в руках топор, обязательно пытается его метнуть в первое же попавшееся дерево! При этом подразумевается, что топор должен воткнуться, но на самом деле результат абсолютно неважен! Главное — сам процесс.