– Десять… нет, одиннадцать лестниц сразу! – оповестила Малабонита нашего главного защитника спустя пять минут после того, как команда Бобровски покинула истребитель. – Пять с правого борта, шесть – с левого!.. Caramba, Mio Sol, почему мы до сих пор стоим?

– Мсье де Бодье, что там у вас? – гаркнул я в раструб переговорного устройства, переадресовывая вопрос Гуго.

– Дайте мне еще три минуты, мсье шкипер! – донесся из коммуникатора искаженный металлическим дребезжанием голос Сенатора. – Надо еще кое с чем разобраться!

– У нас нет трех минут, мсье! – Орать в иностальную трубу приходилось столь же громко, как отдавать приказы на буксире, пусть даже эта механизация должна была, по идее, облегчать шкиперу общение с экипажем. – Срочно полный вперед, а иначе нам будет очень плохо!

– Две минуты, мсье! – взмолился Гуго. – Раньше не смогу, хоть убейте!

– Ладно, работайте! – Я прекратил спорить, поскольку этим лишь отнимал у механика драгоценное время. Де Бодье не станет пререкаться по пустякам. Раз он сказал, что ему нужно время, значит, Сенатор и впрямь в нем позарез нуждается.

Что же делать? Отправить Убби на нижнюю палубу и, когда враги приблизятся, дать залп из обоих «Сембрадоров»? Но северянину понадобится куда больше двух минут, чтобы разобраться в устройстве сложных орудийных комплексов. Да и гвардейцы не дураки и наверняка остерегутся приставлять лестницы к бронекату напротив бойниц. Баллестирады на верхней палубе также сейчас бесполезны. Двум стрелкам – по одному на каждый борт – ни за что не сдержать натиск такого количества атакующих.

Какое у нас еще есть оружие?

Сепилла.

Она являла собой установленный на корме огромный – во всю ширину заднего моста, – вращающийся от раздаточного вала барабан, словно щетка-ерш весь утыканный лентообразными иностальными пластинами. Каждая из них имела в длину три метра и была сделана из пружинистой оружейной иностали – той, что идет на производство наиболее мощных баллестирад, в том числе комплекса «Сембрадор».

Для чего же истребителю нужна такая огромная иностальная щетка, спросите вы? Уж надо думать, не для того, чтобы заметать за собой следы.

История не сохранила имени ее изобретателя, хотя его вклад в военное дело нового мира был попросту неоценим. К сепилле как к никакому другому оружию подходило определение «Все гениальное – просто». Стрельба из нее не требовала наличия на борту никаких боеприпасов – все свои снаряды роторная щетка сама подцепляла с земли. Подцепляла и сей же миг выстреливала их назад посредством пружинящих пластин-катапульт. Учитывая их количество и скорость вращения барабана, разогнанная сепилла взрывала землю и накрывала позади себя шквалом камней внушительное пространство. Вдобавок к этому она образовывала плотную пылевую завесу, что также усиливало защиту бронеката при его уходе от погони.

Но чем сепилла могла сейчас помочь нам – атакованным со всех бортов похитителям истребителя? Да хотя бы тем, что она поднимет в цеху пыль и учинит хаос. Этого вполне хватит, чтобы напугать кабальеро, стремящихся прорваться на «Гольфстрим» до того, как он поедет.

Чтобы запустить сепиллу, не обязательно было связываться с Гуго через коммуникатор. Ее пусковой рычаг находился в шкиперской рубке. Все, что мне потребовалось, это лишь протянуть руку и дернуть за нужную рукоятку.

Гул разгоняющегося «ершистого» барабана произвел на врага именно то впечатление, на какое я рассчитывал. Первое, о чем подумали окружившие истребитель гвардейцы, это, разумеется, не о сепилле, а о том, что мы трогаемся с места. Они кинулись прочь от многотонных колес, которые вот-вот завращаются и, как тогда, в предгорьях Хребта, примутся давить всех, кто окажется у них на пути. Я видел, как падают на пол стремянки, а побросавшие их впопыхах кабальеро отбегают к стенам, справедливо полагая, что мы не станем кружить по цеху, а рванем прямиком к воротам.

– Что, cabrones, обделались? – злорадно прокричала с мачты Долорес, показывая шарахнувшимся врассыпную гвардейцам непристойные жесты. – А еще с вактами собирались драться! Бегите, стирайте штаны, потому что здесь вам больше ничего не обломится!

В принципе, уже одного раскручивания щетки было достаточно, чтобы на некоторое время удержать кабальеро от штурма. Однако я не смог устоять перед искушением потянуть за соседний рычаг и опробовать запущенную сепиллу в действии.

Синклер нарочно не застилал пол мастерских каменными плитами, поскольку колеса бронекатов попросту ломали бы их и крошили. Шипы роторной катапульты вонзились в утрамбованный грунт и взметнули из-под себя земляные комья вперемешку со щебнем. Они фонтаном ударили в заднюю стену цеха, и не будь она такой крепкой, то наверняка развалилась бы в считаные секунды. Однако булыжная кладка выдержала. Врезавшаяся в нее искусственная стихия разбилась о преграду на более мелкие «брызги», которые рикошетом разлетелись по цеху, круша оборудование и настигая разбежавшихся гвардейцев.