Ванька с Витькой были мрачны.

– Пока ты там чесался, к нам Минкин пристал, – сообщили они.

Трехлетний Минкин, цепко держась за Витькину штанину, решительно глядел из-под панамки, готовый отвоевывать свое место в этом суровом мужском мире.

Конечно, поспевать за большими мальчишками Минкину, который еще не говорил, было тяжело, и каждый день оборачивался чередой горьких обид и разочарований. Особенно с тех пор, как Ванька, Витька и Илья Сергеич перешли в пятый класс и дружно решили, что водиться с таким соплёй– ниже их достоинства. Но выбора у Минкина не было. Не со старухами же на бревнышке сидеть!

Посовещавшись, они решили сгонять на разведку к психовке. Минкин был оставлен на стрёме в придорожных лопухах, а пятиклассники с великими предосторожностями полезли через забор, хотя калитка была не то что открыта – снята с петель и валялась тут же в крапиве.

Елозя животами по росистой траве, они подползли к самому дому и затаились. В этот момент внутри что-то с грохотом упало и покатилось по полу. Любка невнятно ругнулась. Пятиклассники вжались в землю.

– А мозговые болезни заразны, – прошептал Витька. – По телику слышал.

– Тише ты! – шикнул Илья Сергеич. – Щас как выпрыгнет. И на тебя начихает!

– А тебя в губы поцелует!

– А тебя в гланды лизнет!

– Заткнитесь вы! – зашипел Ванька, дико вытаращив глаза.

Они затаились и прислушались. Любка ходила по дому, пела, бормотала и, судя по мерному топоту, еще и приплясывала. Скрипели старые половицы. Истошно вопили галки, обдирая с психовкиной крыши толь.

– А тебе в рот слюней напустит! – выдохнул Витька и тут же получил локтем в бок.

Любка подошла совсем близко к окну. Погремушка, с которой она не расставалась, громыхнула почти у них над головами. Любка оперлась на подоконник, булькнула горлом и вдруг со всей мочи грянула:

Зажав рты ладонями, мальчишки беззвучно затряслись. Первым не выдержал и гоготнул покрасневший от натуги Витька. Тут же с облегчением заржали в голос Ванька и Илья Сергеич.

– Ба! Да у нас гости! – обрадовалась Любка и свесилась из окна.

Но пятиклассники уже вылетели в калитку, совсем забыв, что договорились уходить огородами, чтобы отвязаться от Минкина.

– Психовка! Психовка! В голове шпаклевка! – на бегу выкрикнул Илья Сергеич и даже умудрился запустить камнем в психовкин дом; правда, не докинул.

Они помчались по главной улице, преследуемые сурово сопящим Минкиным, и отдышались только в церковном дворе, в тени запертой на замок колокольни.

– Там черт живет, – сообщил всезнающий Витька. – Сам видел.

– А Человека-паука ты не видел? – презрительно спросил Илья Сергеич.

– Я всех видел, – неопределенно соврал Витька.

Сарай отца Константина был открыт, но внутри никого не было. Пятиклассники нерешительно помялись на пороге, соображая, как воспользоваться отсутствием хозяина. Первым, к страшной досаде Ильи Сергеича, опять оказался Витька.

– Старый поп Михей, – таинственно сказал он, – где-то тут сокровище запрятал.

– Какое у него сокровище, – усомнился Ванька.

– Штопаные носки! – съязвил Илья Сергеич.

– Дураки! Он оттого и бедный был, что все деньги на жемчужину потратил!

– Жемчужину? – ахнули пятиклассники, забыв раздоры.

– Я когда отцовской дроби наглотался, – начал Витька, наслаждаясь всеобщим вниманием, – меня бабка в церковь таскала, святой водой отпаивать, так как доктор запил.

– Ага, это они дядь Вову в армию спроваживали, – вставил Ванька. – У меня тогда батя чуть в печке не сгорел.

– Так вот. А старый-то поп прямо в церкви и рассказывает. Мол, раньше у меня полным-полно всего было. И жемчуги, и доллары, и тачки. А потом, говорит, один барыга показал мне самую прекрасную в мире жемчужину. И я всё-всё распродал, что у меня было, и ее купил.

– Ну и?

– Я так думаю, здесь припрятал. Больше-то негде.

В следующие полчаса, строго наказав Минкину дежурить у ограды, пятиклассники перерыли весь сарай, простучали стены, заглянули даже в умывальник – и ничего интересного не обнаружили.