Жил-был царь, и было у него три сына. Однажды царь занемог и послал своих сыновей куда подальше — искать живую воду, чтобы поправить его здоровье.

Долго сказка сказывается, а мы ее тут сократим. Два брата не дошли, а третий, после всяких там приключений, вернулся к батюшке с бутылью живой воды. Царь ее выпил — и скончался в муках.

Потому что живая вода — наружное средство, а не внутреннее!

Это писмо нищастя. Типерь вам ниповезет. Ха-ха!

Разошлите его вашим 20 друзям и им тожэ будит нищасте а если не разошлете то будит им щасте а вам будит завидно.

Один человек получил это писмо и послал его 20 знакомым и они все заболели. А он тожэ заболел но ему было не обидно болеть однаму. А другой никуда не послал и упал с лесницы и было ему нещасте. А все смеялись.

Кагда будите посылать ничево неисправляйте! Это очинь важно.

И не посылайте писмо обратно патамушто мне уже нищасте есть и болше ненадо.

Эта писмо щастья.

Его ненадо периписывать 25 раз и никому посылать тожи ненадо.

Писмо щастья можно свернуть трубочкой а можно сложить вчетверо а можно разорвать на много кусочьков и спустить в туолет.

Вот щастье-то, правдо?

Мне 16 лет, а я все еще девственник. Все мои друзья уже занимались виртуальным сексом, а я — нет. Хотя компьютер у меня есть. И все необходимые причиндалы появились, еще когда мне было только 12. Я их опробовал — все работает. И не смотрите на меня так! Можно подумать, вы свой костюм не опробовали!

Когда я играю с секс-симулятором, все получается отлично. А кто из парней не играл? Все играли, только не каждый признается. Вот только у них уже и настоящий виртуальный секс был, а у меня все никак.

Я вообще с девушками теряюсь. Просто так разговаривать — сколько угодно. А как начинаются разные намеки — всегда что-то в мозгу щелкает: «А вдруг она парень? Или ей 98 лет? А вдруг она мне на компьютер вирус подсадит по электронной связи?» Хотя, вирус — это вряд ли, я защитными программами пользуюсь — но все-таки… Как-то же их пробивает иногда?

Можно, конечно, зайти на порносайт, но я себя пока что еще слишком уважаю для этого. Виртуальный секс — это должно быть что-то возвышенное и светлое, им нельзя торговать! А все хорошие порносайты — платные.

Майка из второго подъезда надо мной смеется. Она мой лучший друг, я ей все рассказываю. Мы с ней с шести лет встречаемся в локалке. Она красивая, Майка. Похожа на первую девушку из Стрип-Покера. До пояса, во всяком случае, а дальше я не проверял; когда мы с ней играли на раздевание, я проиграл раньше. Я Майке предлагал попробовать виртуальный секс, но она только рассмеялась, говорит: «Пусть у тебя сначала рейтинг вырастет!» У самой у нее уже четвертый роман по переписке. Девушкам вообще проще. В этом отношении.

Так что мне пока ничего не остается, кроме как читать в библиотеке чужие логи. И мечтать о большом и чистом виртуальном сексе…

Один верблюд идет…

Ползи ко мне, путник. Солнце печет, вокруг, куда ни посмотришь, — одни пески. Ни тени, ни зелени. А впереди — я. Ты ведь хочешь пить? Ты мечтаешь о холодных струях воды, стекающих по подбородку? Вот она, вода, видишь? Я не могу пролиться влагой в твои руки: меня ведь на самом деле нет. Я могу лишь показать тебе твою мечту, да и то издалека; меня нельзя рассмотреть поближе: я от этого съеживаюсь и таю. Но далекая недостижимая цель — это ведь все-таки лучше, чем ничего? А даже если хуже… Разве у меня есть выбор? Ты не отпустишь меня. Хотя сам понимаешь, что уже четвертый час бредешь за миражом, но он тебе нужен, этот мираж. Потому что исчезни я — и ты упадешь на песок, тебе некуда больше будет идти; кругом одни пески и никакого ориентира. И забросило же тебя, бедолагу… Вот ты уже и упал.

Все правильно, теперь ты сможешь дойти до меня. Плоть — слишком тяжелая штука, без нее куда проще. Вот, кстати, и мальчик тебе поможет…

Mirror, mirror on the wall…

Конечно, конечно, сейчас. Для того меня тут и повесили. Ты же сама и повесила. Вот оно я. Твое отражение исчезает, и появляюсь я. Не ты смотришь в зеркало, а зеркало смотрит в тебя.

Что я могу сказать? Ты сама все понимаешь, королева. Высока, стройна, бела ты была семнадцать лет назад, когда твоя падчерица еще только училась ползать. А сейчас тебе уже за сорок. И это в мрачном Средневековье, в дикой варварской стране, где пятьдесят — уже глубокая старость. Что же ты хочешь от меня услышать?