– Да я уже давно не надеюсь, - сознался Никита, просматривавший последний час записи экспозиций.

Хрен поймешь, что там такое. Съемки древних городов на каких-то астероидах без всяких признаков жизни. Там такой слой пыли предварительно счищали, что дураку понятно полное и уже не один век отсутствие разумной, как впрочем, и неразумной жизнедеятельности. Камни, пустые помещения и невразумительные пояснения про странный материал, из которого все построено.

Непонятные животные вроде червей, ползающие по Марсу и чахлая растительность. Опять подземный город не пойми кому принадлежащий и с энтузиазмом раскапываемый. Может кому и интересно, но на первый взгляд имеет отношение к жизни как развалины Пальмиры. Не той что Северная, она еще стоит, а та, что в сирийской пустыне. Стоят колонны и стены не то храмов, не то просто домов и туристы делают вид, что им страшно интересно. Так и тут. Множество остатков от былой бурной деятельности, давно исчезнувшей.

Мелькали планеты Кала-и-Муг, Лу и даже Владислава. Пес его знает, где это находится. Все это любопытно, но пользы для него никакой не предвидится. Ну, жили какие-то когда-то. Дальше что?

– Планеты с человеческим населением в другой части здания, но там и смотреть особо нечего. Так… муть всякая. Проще в обычном доступе посмотреть. Реальная жизнь во всей красе, так что иногда тошнить начинает от происходящего. Иногда можно нарыть кое-что любопытное, но тоже вечно редактируют.

– Люди на других планетах?
– удивился Никита. Насколько он помнил, наука доказывала, что полного соответствия в природе быть не может. В глубинах космоса другие условия, как бы не похоже все при первом контакте. Разве что Бог везде одинаково потрудился не заморачиваясь фантазией или это переселенцы какие.

– Да возьми планшетку, посмотри.

– Вот это?
– выдвигая ящик в столе и показывая пальцем, на что-то вроде пейджера спросил он.

– Вон то, - передразнила Лиза, - доставая приборчик размером с небольшую книжку.
– А я в душ пойду.

Так теперь еще и планшетка обнаружилась, - вертя в руках подозрительную фиговину, подумал Никита. И что я с ней должен делать? Теоретически это носитель информации вроде дискеты, вот только обнаружить, куда вставлять сложно. Ящик компьютера железный, вырезов для втыкания не имеется. Ой, как плохо быть идиотом… И ведь не спросишь прямо, моментально выпишут направление в дурдом. Не иначе как вещь всем известная и страшно простая. Где хоть здесь имеется книжка под названием «Пользование техникой для чайников?» Обана, да я вообще ни одной книги до сих пор не видел. Может это и есть она самая, он с надеждой посмотрел на толстую пластину. По размеру похоже, значит и включатель где-то имеется, вертя ее во все стороны начал он прикидывать.

– Эй, - позвала Лиза сквозь шум воды, - Ник ты где?

– Здесь, - с готовностью сообщил он, вскакивая и вставая часовым у плохо прикрытой двери.

– А кто мне спинку потрет?
– капризно спросила девушка.

– Никому другому не доверю, - поспешно заявил Никита, вваливаясь внутрь.

– Чего это тебя так всерьез дернуло на телесные утехи?
– нежно поглаживая спину девушки и внимательно исследуя ее волнительные изгибы, поинтересовался он через час.
– Я ж вижу, не из гуляк будешь, а тут вдруг меня так резво потащила к себе. Да и девки ваши тоже самое говорят.

– А понравился, - пробурчала она в подушку.
– Веришь?

– Конечно. Я весь из себя страшно замечательный красавец с таинственным взором. Очень удачно мимо проходил. Для меня, в смысле удачно. Где еще такую симпатичную девочку найду. Скромная, трудолюбивая, совершенно неповторимая, страшно темпераментная и соблазнительная. И все у нее на месте по части физических достоинств. Я очень тщательно проверил. И позавчера, и вчера намыливая, и сегодня, и потом в кровати тоже. Да, еще и замечательно пахнущая, не духи какие, а естественное такое… Жаль не могу поэтично выразить, но мне ужасно нравится. Балдею я от тебя.

– Вот, - наставительно сказала Лиза, - так и продолжай, умеешь. А грудь, - с сожалением сообщила, - маленькая.

– Кто такую глупость сказал?
– изумился Никита проверяя.
– Это ж самое то, что требуется! Упругость, твердость, руками шуровать удобно, - под ее хихиканье заявил он, - и не требуется поддерживать разными женскими ухищрениями. Маленькая собачка до старости щенок. Ее хочется гладить по шерстке, прижимать к себе, целовать и даже в голову не придет сравнивать с мордатыми псинами. Вот лет через двадцать у Тамары все обвиснет, а ты будешь смотреться по-прежнему замечательно.

– Ты у меня смотри, я изрядная собственница, делиться с подружками не собираюсь. А за Тамару вообще глазки твои бесстыжие выцарапаю. Нашел с кем сравнивать!

– Какие могут быть здесь сравнения?
– изумился он, осторожно переворачивая Лизу на спину, - ничего общего. Ты вся такая таинственная, страшно сексуальная, гибкая и пока еще недостаточно изученная. Есть у меня подозрение, что в тебе таятся глубокие бездны и желание вдумчиво проверить, на что я способен в плане дальнейших ухаживаний.

– Это так нынче называется?
– заинтересовалась Лиза, блестя глазами, когда он переместился и лег сверху.

– Как умею, так и стараюсь. Ты что-то там говорила про собственичество? Это должно распространяться в обе стороны. Желаю проверить, а то взоры нежные и страстные, а речи одновременно подозрительно ревнивые и вздорные. Ничего другого не остается, как переходить к попытке заставить потерять голову и отвлечь от этих глупостей. Будем энергично изгонять Тамар из твоей слишком умной головы.