Поворот, поворот, опять поворот. Вышли из здания и по застекленному переходу попали в другое, не менее огромное. Сам бы он обязательно здесь долго блуждал, не смотря на множество надписей и указующих стрелок. Единственное что не понять полное отсутствие встречных - это признак замечательного здоровья населения или они все ходят по другим коридорам. Вроде Лиза его в какие-то служебные помещения завела.

Наконец она остановилась и толкнула дверь с маловразумительной табличкой «Диагностика» и, не останавливаясь, проследовала внутрь. Средних размеров комната с железным столом, накрытым простыней и висящим над ним непонятным многолапым прибором. В углу стояло мощное сооружение, отчаянно напоминающее гроб с ручками и окошком для последнего прощания с покойником. На столе возле таинственного агрегата присутствовало множество лампочек, кнопочек и тумблеров. Стенд для испытания новых самолетов, «догадался» Никита.

Навстречу с оживленным лицом вскочила женщина тоже в зеленом одеянии, но с тщательно уложенными локонами. Явно не за грибами собиралась. Она тут же потащила Лизу за собой в отгороженный занавеской закуток, по дороге что-то быстро и тихо объясняя. До Никиты доносились только отрывки под шуршание ткани:

– Ну, сама понимаешь, - хихиканье. Бур-бур-бур.

– Да без проблем, когда надо подменю.

– Тааааакой мужик, нельзя упускать. Бур-бур-бур.

– Ерунда потренируюсь лишний раз.

– Не забудь потом… Бур-бур-бур.

Женщина выскочила уже при полном параде в роскошном вечернем платье и на огромных каблуках, пронеслась мимо, не обращая ни малейшего внимания на торчащего у ящика Никиту и унеслась в неизведанные дали. Правильная женщина может задержаться, но опаздывать на свидания слишком надолго нельзя.

– Ну что стоишь?
– поинтересовалась Лиза, - раздевайся и на стол.

– Совсем?

– Трусы оставь. Кстати, они у тебя тоже не того покроя. В таких пожилые ходят и смотрится странно для нашего возраста.

– Так я их где взял?
– отверг Никита критику.
– Спасибо и за это.

– Найдем тебе потом приличные…

Вытянул руки, - скомандовала Лиза, что-то зажужжало и сверху начал опускаться, поблескивая окулярами тот самый подозрительный многорукий.
– Можешь закрыть глаза и подумать о приятном. Минут десять постарайся не шевелиться.

– А что это вообще?

– Ты ж читать умеешь. На двери ясно написано - «Диагност». Проверит тебя по всем возможным параметрам. Нет ли каких болезней или противопоказаний. Не присутствует ли у тебя лишние гены и какая доза в дальнейшем будет благоприятной.

– Лишние гены бывают у даунов с олигофренами, - морщась от холодных вкрадчивых прикосновений механизма, возмутился Никита.
– А я вполне нормальный.

– Да кто ж тебя знает?
– вполне серьезно возразила Лиза.
– Я ведь тебе зубы не пересчитывала, может их сорок два.

– Обидно говоришь!

– Да шучу я… Ничего такого не ожидается, но даже лекарство в излишнем количестве могут действовать как яд. Тут требуются четко все рассчитать, чтобы не вышло побочных эффектов. И не дергайся, - повысив голос, сказала она, - кровь взял на анализ. Совсем чуть-чуть. От тебя не убудет. Ага… И вот это. Обычно, - сообщила она, - основной массив данных уже имеется. Любой проходит осмотр, начиная от рождения, медицинские данные можно легко получить в любом месте при желании, но ты у нас специфический случай. Вот… это тоже присутствует. А скажи мне лихой первопроходец, убивать приходилось?

– Там что можно и это увидеть?

– Нет, конечно, а вот реакцию на вопрос да. Любопытно было проверить.

– Иногда, - нехотя сказал Никита, - либо ты, либо тебя. Ничего особо приятного, но угрызений совести не испытываю. Это армия и посылают тебя туда, где враги.

– Ко всему человек привыкает, но не так уж ты спокойно к этому относишься.

– Знаешь, - неприязненно попросил он, - избавь меня от этих психологических штучек. Не надо тыкать в больные места. Проблема не в том, чтобы убить. Все дело в том, что будет дальше. Человек всегда подсознательно прикидывает последствия. На войне не выстрелить, значит подставить не только себя, но и товарищей. В мирной жизни есть закон. Бандит его не боится, а обычный человек в тюрьму не хочет. Чтобы кого-то замочить, надо иметь очень серьезные основания.

– Да нормально все. Даже где-то хорошо. Любой бабе хочется знать что ее парень не тряпка какая, а готов на действия. В том числе на ее защиту. Спокойнее себя чувствуешь. Начинаешь испытывать уверенность, что вывернется и все для тебя сделает. Что-то в тебя сразу почувствовала не стандартное, вот и заинтересовалась. Мне часто не надо и в контакт входить, чтобы некоторые вещи уловить. Если, к примеру, реакции резкие или нестандартные. У нас мир давно приглаженный и вполне безопасный, а тут такой… обожженный. Закончила - вставай.

– А тебя с этим всеобщим гуманизмом такое не пугает?

– А кто тебе сказал, что нас воспитывают в любви ко всем? Нет уж. Ошибиться может каждый, и осуждать его за это нельзя. Но кто сознательно вредит другим, к людям не относится. Это такая… неприятная человекоподобная тварь. Вбил в землю и дальше пошел. Не всякий на это способен, но уж у врачей нервы как стальные канаты и психика непрошибаемая. Они всегда вынуждены выбирать между жизнью и смертью для пациента. Кому в первую очередь, кому в последнюю. Так что не беспокойся. Научусь, если понадобится и никакого шока не будет. Можешь сесть… Если надо, - она взяла в руки скальпель и переломила лезвие, - я и вот так смогу.