— Полезай в "тарелку" — отсканируем местность.

Под заносами обнаружили гранитную плиту.

— Годится под фундамент?

— Не хлипковат?

— Сцементируем.

На очищенную от песка плиту опустился флаер, поднял её и вынес на высокий курган.

— Сейчас Бог войны почувствует, что такое настоящая тяжесть доспеха.

На космолёте была многократно увеличена гравитационная сила. От её воздействия песок под плитой заскрипел, пришёл в движение и, наконец, спаялся надёжным основанием будущему строению.

Люба с гордостью:

— Взаимодействие между песчинками на межмолекулярном уровне.

Те же силы крепили стеновые блоки звонницы, возводимые телекинетическими усилиями. Имею в виду не гравитационный нажим, а идеальную рабочую поверхность материала — от соприкосновения включались в действие межмолекулярные силы притяжения. Строительство отняло три дня. Да мы особо не спешили — обсуждая достоинства, недостатки проекта, и между делом переругиваясь. Когда колокол вознёсся к положенному месту, и маковка с православным крестом засияла золотом на шпиле, Люба отряхнула с ладоней несуществующую пыль.

— Зови своего Ипполита.

Мы работали днями, но и в ночное время торнадо не препятствовал строительству — гонял вокруг песчаные барханы, и те пели печальные песни невольников с галер.

Перед отлётом сидели на трапе, наблюдая закат солнца. Стемнело.

— Тихо как, — подумала Люба.

И будто в ответ на её мысли звякнул колокол. И ещё раз чуть громче. И ещё громче.

— Ипполит, — Люба взяла меня за руку.

Звуки нарастали — кто-то настойчиво раскачивал многопудовый язык колокола.

— Пусть познакомится. Пусть поиграется. Пусть поймёт суть нашего дара. Может, умерит воинственный пыл, и тогда мы сможем вернуться, чтобы заняться раскопками мёртвого города.

— А мы вернёмся?

— Всенепременно.

Полёт на Венеру мог оказаться для нас последним. Мы разминулись с огромным болидом, невесть откуда залетевшим в Солнечную систему, и Люба сказала:

— Я думала, жизнь бесконечна — впереди масса дел, но нелепая случайность чуть не поставила предел планируемому. Это предупреждение свыше — пора заняться душой. В монастырь уйду. Ты со мной, Гладышев?

— Нательным крестом — другой доступ к твоим прелестям, дорогая, там под запретом.

А Билли сделал выговор.

— Что за система у тебя защитная — опять моргнули?

— Болид прошёл над ней и сгорел в атмосфере Юпитера.

— Тебя это не оправдывает. Когда будет готова принципиальная схема противометеоритной защиты Солнечной системы?

— Прыткий такой. Яви свои способности.

— Ты, я — какие могут быть конкурсы, когда речь идёт о жизни людей?

— Состязательность идей никогда не вредила делу.

— Скажи, своей нет.

— Скажу — тебя это успокоит?

— Меня это обеспокоит. Билли, ты начал тупеть?

Подобные выговор с выводом о моих умственных способностях могла сделать госпожа Главный Хранитель Всемирного Разума. И мне не свалить вину на некого молодца из виртуального ларца — в её глазах за всё в ответе я. Так уж получилось.

Мы собрались на Венеру. И за мгновение до перемещения, его траекторию пересёк злополучный болид. В ЦУПе остолбенели. Люба запросилась в монастырь. Я наехал на Билли. А метеорит затащил на расправу небесный главарь всех римских богов. Трагедия была близка, но обошлось, хвала Всевышнему.

Зачем нам Венера? Люба поставила задачу — обезопасить Солнечную систему от бомбардировки космическими телами. Переадресовал её Билли. У того что-то где-то не срасталось. Нужна фикс-идея. В её поисках затеяли космический вояж — Марс, теперь Венера….

Удачно разминувшись с болидом, флаер вошёл в зону притяжения планеты Бурь. Так её именовали астрономы и фантасты. Участники первых экспедиций подтвердили их правоту. И ответили на вопрос — почему. На молодой планете идёт зарождение климата. Он установится, и станет ясным — возможно ли возникновение жизни на планете? Каким путём она будет эволюционировать? Что (кого?) сделает венцом творения?

На экране белые холмы клубятся, двигаются, постоянно меняя формы. Это облака. Сверху щедро залиты солнечным теплом и светом. Снизу подсвечиваемые мерцающими вспышками молний.

Мы облетели планету в одном направлении — повсеместно идёт гроза. Второй круг совершили, развернувшись на 90 градусов. Картина та же — ни единой прогалины в облачном покрывале.

— Будем садиться? — Люба, не отрывая глаз от экрана.

— На дно океана? В жерло вулкана?

— Куда получится.