— Скоро тропические леса вырубят, и вам негде будет ютиться.

— Что-нибудь придумаем, мы привыкли решать проблемы по мере их возникновения: наперёд загадывать — дело неблагодарное.

— Я уже придумал. Куплю для вас тропический остров, куда не посмеет ступить нога постороннего человека — живите в своё удовольствие.

— Спасибо, пришелец. Нам нечем тебя отблагодарить.

— Это не меценатство. Я проникнут заботой о своём будущем потомстве. Если эксперимент удастся, ребятишки, от меня рождённые, должны быть защищены. Ведь неизвестно, какими они явятся на свет — может, с вашими наследственными чертами, может, с моими.

— Разумно.

На этом мы расстались, договорившись встретиться.

— Как я тебе? — спросил Билли.

— Выше всяких похвал.

— Ну, тогда бы ещё денёчек роздыха.

…. Приснился сон. Никушки нежатся на солнечной полянке среди благоухающих тропических цветов. Кожа нагих тел отливает изумрудной раскраской.

— Господи, кто вас зелёнкой измазал?

Пристроился рядом, погладил восхитительное бедро Доминики (Вероники?), коснулся губами груди.

Меня отстранили.

— Алекс, ну что ты вытворяешь — ведь мы растения. Смотри, как хорошо нежиться на солнышке. Приляг, замри, наслаждайся….

— Очнись, Создатель, твои женщины в опасности.

— А? Что? Это ты, Билли? Что случилось?

Безлунная тропическая ночь. Кругом тьма тьмущая — звёзды перемигнулись в зеркале воды и не хотят светить.

— На фазенде переполох. Я слышу их переговоры. Девушки убежали в сельву. Это может быть смертельно опасно. Поторопись, Создатель….

Я взялся за мачете:

— Куда идём?

— У них нет заложниц — думаю, нет более смысла миндальничать с этим отрепьем. Вызываю вертолёт из Боготы, берём штурмом фазенду, а там видно будет.

Часа через три утробный рокот водопада порвал на куски грохот вертолёта. Луч прожектора осветил спускаемую к земле лестницу из стального троса.

Это был комиссар Интерпола с командой спецназа. Ничего, бравые ребята — вооружены, забронированы и фейсы размалёвать успели. Летим брать Додди.

Комиссар:

— Признаться, уже похоронил вас: в сельве нет звёзд, а тут голос в мобильник. Да разве можно с Додди в одиночку? Что за донкихотство?

Рад был снова оказаться в компании нормальных людей. Расчувствовался, приобнял комиссара.

— Ну-ну….
– он отечески похлопал меня по плечу.

Спецназовцы знали своё дело и экипированы были для подобной операции. Прыгали со стапятидесятиметровой высоты на резиновых растяжках, от которых избавлялись у самой земли. Палить из автоматов начинали ещё в воздухе. Скорее для острастки, потому как активно никто не сопротивлялся. Когда пилот, присмотрев площадку, посадил машину, фазенда была в наших руках. Комиссар затеял допрос пленных.

Вот что они рассказали. Додди приглянулись белые женщины, похожие, как две капли росы. Заманить их в сельву старой картой с якобы зарытым индейским кладом не составило труда. Захватили, увезли на фазенду, где поиздевался над ними всласть одуревший от преступных денег мафиози. Думал, всё ему дозволено — стоит пожелать. Да не тут-то было. Никуши выждали удобную минуту и проломили череп толстобрюху-насильнику. Бросились в бега. В погоню за ними отправились четверо охранников.

С комиссаром спустились в подвал, где в морозильной камере на заиндевелом полу лежала голая туша любвеобильного наркобарона. Не удержался и пнул его. Сволочь! Мёртвого бы в петлю сунул.

С наступлением рассвета комиссар организовал поиски беглянок и их преследователей. Часть людей отправил по следам, часть оставил на фазенде. Мне предложил место в вертолёте и поиски с воздуха.

Я к Билли:

— Что посоветуешь?

— Вооружись трофейной мобилой, перетряси телефонные номера.

Разумно. После нескольких неудачных попыток, ответили из сельвы:

— Всё о кей, шеф. Потаскушки наказаны, мы возвращаемся.

— Что?! Где вы? Стоять на месте, к вам послали вертушку.

Милые, гордые, прекрасные мои Никуши, не стерпевшие издевательств насильника. Это была отчаянная попытка спастись. Да разве в сельве спрячешься от потомков краснокожих людоедов? Догнали, связали и по варварскому обычаю далёких предков бросили на муравьиную кучу.

Теперь они все передо мной — останки моих контрактных жён и четыре жалких фигуры метисов, со страхом в глазах ожидающих приговора.

— Комиссар, какую ждёте пенсию? Я удвою её вам и всем присутствующим здесь людям…. Нет, утрою.