Ради бессмертия стоит на месяц задержаться. Только чем себя занять?

— Билли, с оптимизатором действительно можно плавать без акваланга?

— Кто мешает попробовать?

Даша занята чернокожими пациентами — никто не мешал. Облачился в плавки, пошёл на пляж. Белозубая детвора копошилась в пене прибоя. Одинокий пловец — ловец жемчуга? — выдавал своё присутствие поплавком курчавой головы и взмахами чёрных рук в полукабельтове от берега.

Вошёл в воду, нырнул под гребень волны, задержал дыхание. Вот сейчас недостаток кислорода начнёт разрывать лёгкие. Сейчас, сейчас…. Но ничего похожего не происходило. Дыхание отсутствовало, но это понятно. Это ощущаемо. Незрим обмен веществ — происходит? замедлен? отсутствует? Я, как мой далёкий пращур — зубатый и хвостатый? — впитывал растворённый в воде кислород кожей тела. Здорово, чёрт! Повертел головой, протянул руку. Стайка пёстрых рыбёшек шарахнулась от неё, а потом вернулась. Их заинтересовал сверкающий серебром в солнечных бликах браслет.

Дно было близко. Прозрачная вода легко пропускала солнечные лучи. Всеми цветами радуги мажорил глаз омытый прибоем галечник. Рачки и моллюски в раковинах копошились своими заботами. Морские звёзды объедали зелень с донных камней. Моя тень скользила по этому скопищу, никого не смущая.

Ну-ка, что там с солнышком? Я перевернулся в воде лицом вверх, забыв, что за этим бывает. А ничего и не было — вода не хлынула в оставленные воздухом ноздри. А может, и хлынула, только я этого не почувствовал. Никакого дискомфорта не почувствовал. Ай да, оптимизатор!

Плыл лицом вверх. Видел поверхность воды, слепящий диск солнца, белоснежные облака в бесконечно голубом небе. Чайки крыльями гоняли волны по заливу. Баклан спикировал на мой браслет с высоты полёта. Нашёл игрушку! Но напугал — я инстинктивно прянул в сторону и вынырнул. Погрозил кулаком — ещё раз, и клюв на бок.

С берега донеслись крики. Чернокожая детвора скакала на линии прибоя, вопила, махала руками. Мимо, толкая носом белый бурун, пронёсся ловец жемчуга, работая руками, будто ветряная мельница крыльями.

— Что с ними, Билли?

— Акула. Рыба-молот.

— О, ё… — я кинулся вдогонку за ловцом.

— Куда ты? Лучше познакомься и погладь её по животику.

— Изнутри?

Вечерами на деревенской площади разжигали костёр. Дочерна загорелые, сытые аборигены затевали художественную самодеятельность. Звучал тамтам, дудки какие-то самодельные (может, свирели?), кто стучал палкой о палку — полный симфонический оркестр без главного дирижёра. Все остальные пели и плясали. Песни — какофония гортанных звуков с плеском ладош. Пляски — ужимки, скачки, прыжки — что ещё? — подёргивания, потрясывания, подрыгивания. Короче, кто во что горазд. Раз музыка без ритма, то и пляски без такта.

Зрители…. Сначала были мы с Дашей. Но аборигены потребовали нашего участия в деревенском веселье. Дашу затянули в круг, меня…. Я подергался немного, потом думаю: господи, каким же идиотом выгляжу со стороны. Ну, ладно, эти обезьянки, а я-то куда? Чтобы отбиться от хороводников, стал являться на кострище с гитарой. Бренчал по струнам, покачивая головой — отстали. А у жены прекрасно получалось с мелодией и ритмами африканского кантри. На неё заглядывался не я один. Ну а что — красота она и в Африке красота.

— Тебе не тяжело? — спросил Дашу.

— Нет. Забавно, — отвечает моя белая аборигенка.

Как-то приуныл, склонившись над гитарой. Ночной праздник в разгаре. Оптимизатор на запястье.

— Билли, — спрашиваю, — о чём думают наши хозяева: полны души благодарности или не чают, когда свалим?

— Хочешь заглянуть?

— Если возможно технически и удобно этически.

— Тебе будет не интересно.

— Так говоришь, чтоб разжечь его?

— Ты неправильно поймёшь их примитивное мышление: оно на уровне инстинктов.

— Не достанет интеллекта?

— Боюсь, что и выдержки.

— Валяй, уговорил.

— Кто?

— Вон тот, гориллообразный, что топчется перед Дашей. Заглянем ему под черепушку?

Будто сам собой возник в голове чей-то незнакомый голос. Эге — да это его мысли, как слова. Но что он говорит, Бог мой!?

…. Какая красивая белая женщина! Как нежна у неё шея! Как упруго колышутся её груди! Как туга её задница! Вот бы раздвинуть ей ягодицы….

Меня пружиной подбросило.

Ах ты, обезьяна черномордая! Гитара дубиной в руках, я — в круг.

Билли во мне полицейской сиреной:

— Стоять-ть…!

Замер на месте, совладав с порывом. Даша заметила моё движение, поспешила навстречу.

— Что с тобой? Дурно?

— Да, что-то с головой.

Даша нащупала оптимизатор на моей руке:

— Идём домой.

Отвела в палатку, измерила пульс, давление, температуру. Уложила в гамак. Мне приятны её хлопоты.