Жена улыбается, она счастлива.

Ночью, после близости, Люба рисовала пальчиком круги на моей груди.

— Гладышев, давай жить вместе. Скажи, после всех трудов, терпения, десятилетий ожидания разве я не заслужила простого человеческого счастья? Я хочу быть мужней женой. Я хочу ребёнка.

А я что ль не хочу? Но, помолчав, спросил:

— Настенька даёт о себе знать?

Люба поскребла коготком родимое пятнышко на моём плече:

— Раз в неделю выходит на связь — "Мама Люба я в порядке" — и всё. Увлеклась уфологией. Мотается по островам и континентам в поисках инопланетян. С тобой общается?

Я отмолчался.

Нет, со мной она не контактирует. Или я с ней? Напророчила мама в день её рождения, обозвав отцом-подлецом. Обязательно надо встретиться. Вот спасём Костю….

— У неё есть парень?

— Значит, не общаетесь. Горе ты моё, Гладышев. Одичал — как приручить? А парень у Настеньки есть. Француз кажется — Жаном зовут. Тоже на летающих тарелках помешан.

— Жан, стало быть. А ты теперь тёща?

Зарылся лицом в роскошный бюст и притих, мечтая о встрече с дочерью.

Утром забузил:

— Не могу больше ждать — закажи транспорт к месту падения.

Люба, как верная жена:

— Я с тобой.

В тот же день вылетели на гидросамолёте в район поисков. Бесшумный полёт на беспилотном аппарате, к тому же без винтов и сопел озадачил ещё в первый перелёт от Кораллового острова, но спросить было некого.

— Как это? — спрашиваю жену.

— По щучьему велению, — смеётся.

Конечно, конечно, а то как же.

— Расскажи, дорогая, что представляет собой современное общество? Что движет людьми? Кто правит?

— Из двух правителей остался один — любовь. Любовь к Земле, к природе, к ближнему и самому себе. Это роднящее всех чувство. И общий разум, соединённый виртуальной связью. А в остальном, современное общество — это коллектив индивидуальностей. Каждый занят интересующей темой, в узких, проблемных местах обращаясь за помощью. Общими усилиями задачи решаются.

— Стало быть, все при делах?

— Даже те, кто, по твоему выражению, "на бичах брюхи греют". Это их мысленной энергией несётся меж облаков наш гидросамолёт.

— Несётся? Да он едва ползёт и вот-вот развалится.

— Это правда, — Люба поджала чувственные губы. — Закон подлости — если в одном деле прорыв, то в другом обязательно провал. Для мысленных полётов нужны новые аппараты, для них — новые материалы. И главный тормоз — гравитация. Для нашего организма ускорение в два-три g уже барьер, а могли бы разгоняться до сверхсветовых скоростей. Напряги-ка, Гладышев, свой интеллект — может, что придумаешь

Пообещал:

— Я подумаю.

В месте падения космического аппарата дрейфовало судно поисково-спасательной службы. Гидросамолёт сделал круг обзора и пошёл на посадку. Приводнился, стал подруливать к борту спасателя. Он ещё не причалил, я спрыгнул с плоскости крыла и протопал несколько метров по воде. Потом с борта подал руку жене.

Люба тряхнула гривой волос:

— Гладышев, ты сделал то, что я видела, или меня укачало?

Помогая жене преодолеть леера, поцеловал под ушко и шепнул:

— Потом научу.

Экипажем из семи человек командовал капитан Свенсон, Улаф Свенсон. Судя по фамилии и седой ухоженной бороде — из скандинавов. Поцеловал Любе руку, мне пожал, представил команду, которая "чёрта морского со дна достанет, если прикажут".

В сторонке ещё двое в шортах, переминаются, поглядывают, ждут своей очереди.

Люба к ним:

— Познакомься, дорогой, Бенжамин Видгоф, конструктор самого глубоководного батискафа.

Они обменялись рукопожатиями. Потомок Моисея, весьма похожий на Эйнштейна, протянул пятерню мне.

— А это…. — Люба искала ответ в голубых глазах русоволосого атлета.

И он представился:

— Стив Маховлич, пилот батискафа.

— А покажите, — попросил я.

Но инициативой вновь завладел Свенсон. Вслед за ним мы обошли судно с юта до бака, осмотрели надстройки и подпалубные помещения. Расквартировались в отведённой каюте.

— Через час пробьют склянки, — объявил капитан, — и состоится праздничный фуршет в честь прибытия.

Он ушёл, я заворчал: