— Помолчи. Я хочу спуститься в бездну на батискафе, но не умею им управлять. Ты мне поможешь. Мы не будем искать дна впадины — курс на сигналы оптимизатора. Я уверен….

— Глупости. Тебя ждёт повторение пройденного и, может быть, в худшем варианте.

— Ты не знаешь этого наверняка — думаю, стоит рискнуть. Когда все уснут….

— Когда все уснут, поднимайся на палубу — есть альтернатива твоей задумке.

— Колись.

— Когда все уснут….

…. — Дуешься? — Люба расправляла постель.

— Мой брат в беде — я ни о чём больше не могу думать.

— Мы слышим лишь сигналы оптимизатора, и рисковать жизнями людей….

— Я предложил только свою.

— И даже в этом порыве тебя никто не поддержал.

— Стало быть, я ни для кого ничего не значу. Спокойной ночи, — подхватил одеяло, подушку и к выходу. — Попрошу у капитана гамак.

Люба в спину:

— Как тяжело с тобой. Ты не умеешь оставлять дела за порогом, Гладышев, ты не готов к семейной жизни.

Свенсона искать не стал — расстелил одеяло на спардеке, подушку в изголовье. Прилёг — тут как тут вахтенный. Видел, как команда пялится на мою жену, и понятно его ехидство:

— Тесно в каюте, сэр?

— Нет. Сегодня стоит не поспать — раз в триста лет Марс и Венера сходятся в одной точке звёздного неба, и рождается маленький астероид.

— Вы это серьёзно, сэр?

— Я назову его своим именем.

Матрос ушёл на мостик озадаченный.

— И что ж ты, Билли, не просветил его?

— Он сам не пожелал. Задайся целью — вся сумма знаний, накопленных человечеством, на его руке. А ему люб свой собственный мирок.

— Мозги задаром пропадают?

— Он имеет всё, что хочет иметь от оптимизатора, взамен мы пользуемся его телекинетической энергией.

Звёздный купол чуть качался от лёгкой ряби на воде. Где Марс, где Венера? Вот забил шараду вахтенному.

— Билли, вроде все угомонились — валяй свою альтернативу.

— Ты приведений не боишься?

— Кабы были, может и пужался.

— Смотри….

Вдруг почувствовал раздвоение личности. Хотя нет, это не верно. Личность была одна — лежала на спардеке. Я её видел со стороны, из некой бестелесной и светящейся субстанции. И это нечто (или этого некто?) я тоже видел, давя спиной одеяло на спардеке.

— Билли, что это?

— Твой фантом. Можешь считать его приведением, хотя по физической сути это младший брат шаровой молнии — слабый заряд электростатического электричества.

— И я могу в таком обличии сквозь все преграды проникать? — спросил и пересёк спардек насквозь вместе со своим бренным телом.

— И даже сквозь толщу океана. Вперёд?

— Нет, вниз, — заражаясь его мажором, прошил судно от палубы до киля, не потревожив спящих моряков.

Надо бы Любу поцеловать, подумал, а Билли с ехидцей:

— Боишься не вернуться? Не дрейфь, Создатель — всего лишь фантом, всего лишь мысль, облачённая в сгусток электронов. Почувствуй себя бестелесным.

Не имея массы и плотности, разогнался в морской среде, я так думаю, до скорости света и спохватился — где верх, где низ (поверхность и дно) и вообще где я, в какой дали от спасателя, чудной впадины и Костиного аппарата?

— Билли, можешь сориентировать на сигналы оптимизатора?

"Я жив", "я жив", "я жив", как сигналы морзянки из глубин океана.

Слышу тебя, брат, иду на твой SОS.

Я не шарился по дну в поисках излома — напрямик через водную хлябь и твердь земную к месту долгожданной встречи. У меня не было глаз — мне они ни к чему, у меня не было рук и ног — я мысль, облачённая в электронную оболочку. Я — электрический заряд, шаровая молния. Я….

Космический модуль гигантским яблоком лежал на грунте. И яблоко оказалось червивым — металлическая оболочка вся в дырах, а сине-зелёные плоские…. ну, пусть будут змеи, похожие на саргассы, сновали через эти отверстия и, между делом расширяли, подтачивая кромки.

— Билли, это что такое? — ярость захлестнула. — Ну, я им сейчас…!

— Осторожнее, Создатель, твоя энергия ограничена. Наша цель — оптимизатор.

— Нет, Костя.

— Или Костя.

Осторожно, избегая контакта с обитателями впадины, проник через отверстие в космический аппарат. Огляделся, рассылая во все стороны слабые пучки электронов. Кости нигде не было, а сине-зелёных змей полным полно.