Они подобрали фонари, и лучи света заметались по подвалу, пока не замерли на куче кирпичей. Мужчины подошли ближе. Тут же валялись лопаты, ломик и еще какие-то инструменты. Направив фонарь на завал, они увидели торчащие из-под обломков перегородки ноги. На одной паре были крепкие, дорогие ботинки, правда изрядно заляпанные грязью, а на второй – старые полусапожки.

– Говорил же, в подвале наверняка что-то завалялось, – усмехнулся Мамонт, присев возле груды битого кирпича. – Тебе с какого жмурика обувку снять?

– Душа у тебя темная, Дальский, и юмор такой же.

Груздев перелез через завал и даже не удивился, когда в пятно света попало сначала залитое кровью лицо Благолеши, а потом физиономия полковника Репнина.

– Знаешь их?

– Ну. Коллеги, чтоб их. Понесло же сюда на ночь глядя. – Жоржик вздохнул. – Пошли на свет, бог с ней, с этой обувью.

Он повернулся к выходу и замер, услышав за спиной тихий стон. Дальский рванулся к завалу, но Груздев остановил его, положив руку на плечо.

– Пойдем-ка отсюда, друг. Сейчас я позвоню куда следует, и ими займутся компетентные товарищи. Ты что, не слышал? Я же сказал – это мои коллеги, – объяснил Жоржик, увидев недоуменный взгляд Мамонта.

Они вернулись в кабинет, и агент Груздь тут же сделал звонок. Говорил быстро и настолько тихо, что Дальский, как ни прислушивался, не смог разобрать ни одного слова. Положив трубку, Георгий Сильвестрович серьезно взглянул Мамонту в глаза и со значением произнес:

– Тебе лучше даже не упоминать, что ты там был. Если, конечно, тебе не нужны сложности.

– Все-то вы видели, везде-то вы успели, – невесело усмехнулся Дальский. – И наш подвал не миновала чаша сия.

– Учитывая, кем построен подвал и что в нем было до не столь давнего времени… – Жоржик усмехнулся и сменил тему разговора: – Я сделаю еще один звонок?

– Да звони, жалко, что ли?

Мамонт прошел к окну, из которого был виден козырек злополучного подвала. За спиной Жоржик уже совсем другим голосом произнес:

– Алло… Любочка?

Следующий час промелькнул незаметно. По совету Груздева Дальский отправился домой и уже из окна своей квартиры наблюдал, как к дому номер восемьдесят шесть подъехали несколько ничем не примечательных микроавтобусов. Ничем не примечательные ребята в обычных спортивных куртках быстро спустились в подвал, вынесли какие-то свертки, и только после этого подъехали пожарники, милиция и «скорая помощь». Следом за ними прикатили машины горгаза и водоканала. Дальский не утерпел и вышел на улицу, впервые в жизни составив компанию любопытным соседкам, оккупировавшим лавочку.

– Ой, там взрыв был, аж у меня в квартире окна затряслись, – низким грудным голосом рассказывала одна из них, высокая и дородная женщина, соседка с третьего этажа, Даная Пипалыга.

– Ой, а я сразу в милицию позвонила, – поддакнула Зинаида Козеткина, проживающая на втором этаже. Она с восторгом наблюдала за пожарными, которых не пустили в подвал.

– Низко берете, я так сразу всех вызвала, сейчас еще горэлектросеть подъедет, – утерев нос соседкам, объявила старейшая жительница подъезда, высокая и сухая старуха Семирамида Ивановна Коняшкина. – А потом есшо из газеты подгребут и с телевидения!

Восторженную речь Семирамиды Ивановны прервал неприметный человек в костюме и галстуке со стареньким портфельчиком в руках.

– Здравствуйте! Я представитель мэрии, – сказал он. – Небольшая авария в связи с землетрясением не стоила стольких звонков. – Он выдержал паузу и с нажимом произнес: – Уважаемая гражданка Коняшкина, все под контролем, авария устранена. Нет причины создавать толпу, ну… Я думаю, вы меня поняли?

Непонятливые в нашем отечестве не приживаются, и через минуту двор опустел. А еще через пять минут укатили машины. У дома остались агент Груздь и молодая женщина высокого роста, макушкой она доставала до подбородка двухметровому Груздеву.

– Спасибо, что привезла мои вещи, – смущаясь, поблагодарил Георгий Сильвестрович.

– И тебе спасибо, что позвонил, – ответила Любочка. – А то бы ждала своего из командировки до морковкиного заговенья.

– Что говорят врачи? – спросил Жоржик, немного устыдившись. Он вспомнил, как обрадовался, увидев полковника Репнина под грудой обломков, и как в голове пронеслось: Любочка свободна!

– Жить будет, – ответила молодая женщина, равнодушно пожав плечами. Она сделала шаг по направлению к дороге, но Жоржик схватил ее за руку.

– Постой… Прости… – Он развернул любовницу к себе лицом и, глядя на нее с болью в глазах, прошептал: – Почему, Любочка? Почему ты отказалась выйти за меня замуж? Почему выбрала этого осла? Неужели только из-за стенки в элитном доме? А, сабля генерала?

– Жилплощадь тут ни при чем, – ответила Любочка и попросила: – Проводи меня до остановки.

Они вышли на Красноармейский проспект, потом дошли до кинотеатра «Первомайский». Любочка остановилась и, взглянув на небо, задумчиво сказала: