— Нравится, — честно сказала я. — Пожалуйста, просвети меня.

Таким образом, в тот день мы познакомились еще с некоторыми лондонскими достопримечательностями. Мы бродили возле памятника Нельсону в центре Трафальгарской площади, вспугивая голубей, и я слушала лекцию о том, как лорд Горацио Нельсон разгромил французов на море. (Итон был в шоке, когда я спросила: «А что, разве Англия воевала с Францией?») Мы посетили любимую церковь Итона — Святого Мартина-на-Полях — которая, по его словам, была знаменита своей благотворительностью. Потом пили чай в кафе, расположенном на цокольном этаже церкви. Затем отправились в Национальную галерею. Итон показал мне несколько своих любимых картин, и, должна признать, мне понравилось. С его комментариями картины становились гораздо интереснее. Как будто я смотрела на них его глазами, отмечая детали и оттенки цвета, которым сама не придала бы никакого значения.

Мы вернулись домой затемно и приготовили несколько необычный для Дня благодарения ужин — из лосося, спаржи и африканского кускуса. Когда мы поели и улеглись в постель, я от души поблагодарила Итона за путешествие по Лондону.

Он повернулся ко мне и посмотрел на меня как-то по-новому, очень серьезным взглядом.

— Всегда рад.

— Это был лучший День благодарения в моей жизни, — сказала я и с удивлением почувствовала, что сердце у меня забилось чаще.

Мы оба лежали с закрытыми глазами, и я мысленно вернулась к тому моменту, когда мы сидели в парке на скамье. Я задумалась, не ощутил ли Итон тогда точно такого же влечения ко мне. И не ощущает ли он его сейчас.

Но Итон быстро отвернулся, выключил свет и отодвинулся от меня подальше, а я сказала себе, что просто спятила. Должно быть, все эти ощущения из-за гормонов — я же, в конце концов, беременна.

Несколько минут спустя Итон тихо, чуть слышно пробормотал:

— Я тоже хорошо провел время, Дарси.

Я улыбнулась. Может быть, это не был его лучший День благодарения, но я уверена, что он будет стоить мне нескольких лишних недель пребывания в Лондоне. Во всяком случае, Итон, кажется, не собирается отправлять меня в аэропорт.

Спустя неделю я сказала Итону, что мне очень хотелось бы провести вечер в городе и пообщаться с людьми. Я намекнула, что он мог бы сводить меня еще куда-нибудь, кроме своего паба, и познакомить с друзьями.

— Знаешь, — сказала я, — беременной женщине, наверное, не стоит ходить по барам одной, правда?

— Полагаю, не стоит, — согласился он и неохотно пообещал, что пригласит пару знакомых поужинать с нами в субботу.

— Пойдем в какое-нибудь шикарное заведение.

— Не люблю ничего шикарного. Тебя устроит забегаловка чуть выше среднего уровня, если там можно хорошо поесть? — спросил он, потом взял сигареты и зажигалку и пошел курить.

Я не большая поклонница забегаловок как таковых, но приходилось соглашаться на то, что есть, и поэтому я беспечно крикнула вдогонку:

— Все, что хочешь! Только пригласи своих самых крутых друзей. И предпочтительно — мужского пола.

В субботу вечером я нарядилась в свои любимые джинсы (они все еще сходились у меня на животе), шелковый жакет цвета слоновой кости, надела новые легкие кожаные туфли и великолепные турмалиновые серьги.

— Как я выгляжу? — кокетливо обратилась я к Итону.

Он мельком взглянул на меня и коротко бросил:

— Мило.

— Заметно, что я беременна? — допытывалась я, семеня вслед за ним по коридору. — Или жакет хотя бы отчасти это скрывает?

Он снова взглянул на меня внимательнее.

— Не знаю. Мне известно, что ты беременна, поэтому я замечаю. А что, ты пытаешься это скрыть?

— Естественно, — сказала я. — Не хочу распугать всех мужчин еще до того, как они узнают меня получше.

Итон закатил глаза и отправился на угол — ловить такси. Я присоединилась к нему, притворившись, будто не заметила этой гримасы, и сделала ему комплимент:

— Мне нравятся твои джинсы.

— Благодарю. Они совсем старые.

Я кивнула и сказала:

— Ты знаешь, что все мужчины делятся на две группы?

— Какие же? — удивился он.

— Те, кто носит хорошие джинсы, и те, кто носит плохие. И дело вовсе не в фирме или новизне. Вся суть в том, как они сидят, как выглядят, насколько они чистые, ну и все такое. А ты, приятель, просто джинсовый король! — Я подняла большой палец.

Итон засмеялся и сделал вид, что с облегчением вытирает пот.

— А я-то переживал…

Я улыбнулась, ткнула его кулачком в бедро и весело спросила: