Для женщины, рожающей впервые, начальная стадия родов в среднем длится двенадцать часов. Времени нам хватало. Больница в каких-то шести милях от нас.

— Я уложу вещи во внедорожник, — сказал я. — Ты дочитывай книгу.

— Дай мне кусок streusel.

— Можно ли есть на первом этапе родов?

— Что ты такое говоришь? Я умираю от голода. Буду есть, пока не рожу.

Дав Лорри отрезанный кусок streusel, я поднялся наверх, чтобы взять заранее собранную для нее сумку. Поднимался по лестнице осторожно, а спускался, останавливаясь на каждом шагу. Не тот был момент, чтобы упасть и сломать ногу.

После трех лет нашей совместной жизни я уже не был таким увальнем, как прежде. Похоже, позаимствовал у Лорри толику ее энергичности, грациозности, изящества.

Тем не менее и по пути в гараж я проявлял предельную осторожность, внимательно смотрел под ноги и облегченно вздохнул, поставив сумку в багажное отделение нашего «Форда Эксплорер».

У нас также был и «Понтиак транс эм» модели 1986 года. Ярко-красный, с черной отделкой салона. В нем Лорри смотрелась восхитительно.

Приподняв ворота гаража на несколько ярдов, обеспечив тем самым приток свежего воздуха, я завел двигатель «Эксплорера». Хотел, чтобы машина согрелась к тому моменту, когда в нее сядет Лорри.

После снегопада, который был четырьмя днями раньше, пусть и не такого сильного, как сегодня, я поставил на колеса цепи. А потом решил их не снимать.

И теперь этим очень гордился, потому, что отпала необходимость надевать их на колеса сейчас, тратя на это драгоценное время. Благодаря моей прозорливости поездка в больницу не предвещала никаких сложностей.

Под влиянием Лорри я постепенно стал неисправимым оптимистом. Что ж, в тот вечер мне пришлось расплачиваться за мой оптимизм.

В прихожей между гаражом и кухней я скинул туфли и надел лыжные ботинки. Снял с крючка на стене куртку с капюшоном, быстро натянул на себя.

Такую же куртку отнес на кухню для Лорри и нашел ее около холодильника. Она стонала.

— Боль усиливается, когда я двигаюсь, и чуть от пускает, когда я стою или сажусь.

— Тебе нужно только дойти до «Эксплорера». А в больнице тебя сразу уложат на каталку.

Усадив ее на переднее пассажирское сиденье и закрепив ремни безопасности, я вернулся в дом. Выключил все лампы. Через прихожую прошел в гараж, запер за собой дверь.

Про пистолет калибра 9 мм я не забыл. Просто подумал, что он мне не понадобится.

От второго из моих ужасных дней меня отделяла неделя. Поскольку с первым днем дедушка Джозеф попал в десятку, у меня не было оснований подозревать, что со вторым он ошибется или что из шести ужасных дней он назвал только пять.

Когда я сел за руль «Эксплорера», Лорри сказала:

— Я люблю тебя больше всех пирогов и кексов.

На что я тут же ответил:

— Я люблю тебя больше крем-брюле и лимонного торта.

— Ты любишь меня больше мангового заварного крема?

— В два раза.

— Я — счастливая женщина. — Когда ворота гаража пошли вверх, Лорри поморщилась от очередной схватки. — Думаю, это мальчик.

Ей сделали ультразвуковое сканирование, чтобы убедиться, что ребенок здоров, но мы не хотели заранее узнавать, какого он пола. Я обеими руками за современную технику, но при условии, что она не лишает человека одного из самых приятных сюрпризов.

Я выехал на подъездную дорожку и обнаружил, что к сильному снегопаду прибавился ветер. Не очень сильный, но достаточный, чтобы гнать снежные заряды сквозь лучи фар.

Наш дом расположен на Хоксбилл-роуд, двухполосном шоссе, которое связывает Сноу-Виллидж с горнолыжным курортом Снежный. Курорт, где мы с отцом работаем, находится в миле с небольшим к северу от нашего дома, окраина города — в пяти милях к югу.

Понятное дело, в тот момент шоссе пустовало. В такую погоду в путь, дальний и не очень, могли отправиться только дорожные бригады, занимающиеся расчисткой проезжей части, беспокойные души да беременные на сносях.

Вдоль Хоксбилл-роуд построено не так уж много домов. Шоссе проложено по гористой, малопригодной для жилья территории.

Конечно, более-менее подходящие для строительства участки встречаются. На одном из них и стоят шесть домов, четыре, включая наш, на западной стороне шоссе, два — на восточной.

С обитателями четырех домов у нас хорошие, дружеские отношения, а в пятом доме, построенном напротив нашего по другую сторону шоссе, жила Недра Ламм, на которую уже не одно десятилетие в городе показывали пальцем.

На лужайке перед домом Недры высились полдесятка восьмифутовых тотемов, которые она вырезала из стволов упавших деревьев и украсила оленьими рогами. Эти гротескные скульптуры смотрели рогами на шоссе, грозя страшными карами непрошеным гостям.