– На квартире у Фирсова, когда Зинаида Ефимовна дежурила, – подхватил Макс.

Я села около мужа на диван.

– Точно! Теперь возвращаемся к рассказу Тамары. В день своей смерти Женя приехал домой раньше обычного, затем, тоже совсем не поздно, что было необычно, примчался Антон Евгеньевич, отец с сыном беседовали, топали по полу, не давали спать домработнице. Затем хозяин неожиданно впервые заглядывает в спальню горничной и заботливо угощает ее японской таблеткой. Тамара почти сразу засыпает, очнулась она лишь на следующий день к обеду и узнала: сын хозяев скоропостижно умер! И вот интересное совпадение! В ту же ночь утонула Рита!

– Любопытно, – согласился Макс.

Я обняла мужа.

– Думаю, сначала троица ходила в кино, Тамара нашла в куртке Жени использованные билеты. Они свидетельствуют: вместо того чтобы набираться знаний на курсах, Женечка сидел в кинотеатре. Затем компания отправилась к Фирсовым. Наверное, Ваня пошел в свою комнату, а Евгений с Ритой решили устроить лавстори в воде и двинулись в ванную. Невольным убийцей продавщицы стал Евгений. Это он не остановился, когда Рита начала барахтаться, не поинтересовался, что с партнершей. Представляешь, как перепугался избалованный, эгоистичный мальчишка, когда понял, что натворил? Он прибежал к Ивану в ужасе. Фирсов, в отличие от приятеля, не потерял головы. Ваня математик, он умеет мыслить логично, вероятно, читал детективы, смотрел сериалы на криминальную тематику.

– И он сообразил позвонить Антону Евгеньевичу, – перебил меня Макс, – и рассказать ему правду. Старший Алферов немедленно приехал на место происшествия и сделал Ивану предложение: тот берет вину на себя, а за это получает образование в Принстоне. Вот тогда понятно, откуда у Фирсова хороший адвокат и почему его отправили после суда в лучший специнтернат России. Уж поверь, далеко не везде заведены такие порядки, как у Леонида Федорчука. Фирсова легко могли запихнуть в жуткий дом, где с малолетними правонарушителями творят недетские дела. Но Иван остается в столице, под надежным крылом сердобольного Леонида Григорьевича. Тот не уставал удивляться, почему Ваня не волнуется за свое будущее, отчего пребывает в уверенности, что визу ему американцы непременно дадут.

– Деньги могут многое, – вздохнула я, – а большие деньги способны творить чудеса. Иван понимал, что ему необходимо пересидеть год с небольшим – и бай-бай, Россия. В специнтернате невесело, но разве без труда вытащишь рыбку из пруда? За все надо платить. Это Антон Евгеньевич велел включить в ванной обогреватель и постоянно подливать горячую воду.

– Может, Фирсов сам до этого додумался, – предположил Макс.

– Неважно, – отмахнулась я. – Интересно другое. Тело Логиновой практически не остывает. В ванной тем временем быстро уничтожаются следы пребывания Евгения. С пола поднимают и протирают упаковки с гелем, скрабом, шампунем, моют пол. Человек, который наводил порядок, слегка перестарался, он не подумал, что пейзаж после бурного секса должен быть иным. Но это ему сошло с рук. Женю поспешно отправляют в поселок, он оказывается дома чуть раньше, чем обычно, Антон Евгеньевич и Ваня без него навели прежний порядок, и отец тоже уехал в «Марков лес». Думаю, он испытывал сильное беспокойство. Алферов вроде сделал все, чтобы его сына не заподозрили. Женя вошел в дом не поздно, ночь он провел в своей спальне, а время смерти Риты должны определить как раннее утро! Но вдруг в бригаде окажется слишком въедливый криминалист? Подозрительный, умный эксперт? Или Фирсов не выдержит допросов? Сломается, испугается суда, наказания, плюнет на Америку и расскажет правду? В голове любящего папаши рождается план, Жене надо умереть. Мальчика похоронят, мертвецу обвинение не предъявят. Евгения отправят за границу с чужими документами, капиталов Алферова с лихвой хватит на комфортное проживание и обучение сына в любой стране мира. Дальше продолжать? Кстати, Тамара, рассказывая о похоронах Жени, горестно говорила:

– Он так чудовищно изменился! Бедный ребенок.

– Достать труп беспризорника – нетрудная задача, – вздохнул Макс, – в момент, когда народ пил за помин души Евгения Алферова, тот небось ел вкусный обед. Антон Евгеньевич предусмотрительно кремировал покойника, несмотря на истерику и вопли Ларисы: «Не отправлю мальчика в огонь».

– Тамара уверена, что именно это решение супруга сделало из Ларисы наркоманку, – тихо сказала я, – она впала в депрессию, плакала, ей снился костер, в котором сгорел Евгений. Очень жестоко было не сказать супруге правду. Я сомневаюсь в любви Антона Евгеньевича к жене.

Макс неожиданно встал на защиту бизнесмена:

– Он не мог довериться алкоголичке. Пьющий человек – не лучший сейф для хранения тайн. Алферов пытался вылечить супругу, но больше всех на свете он любил Женю. Пришлось выбирать между Ларисой и сыном.

– Прямо волшебник, – скривилась я, – за одну ночь провернул такое дело. Добыл новый паспорт, мертвеца, купил билет и услал сына-убийцу подальше.

Макс опустил Микки на пол.

– В бизнес-класс легко попасть на любой рейс, очень уж дорого авиакомпании берут за перелет в условиях особого комфорта, поэтому салоны первого класса обычно полупустые. Что касается остального… Главное было найти тело. Покойника увезли в морг, а Женю Антон Евгеньевич мог спрятать где-то, за неделю оформить необходимые бумаги. Слушай! А это мысль!

– Какая? – с любопытством спросила я.

Макс потянулся.

– Потом скажу. Рукин нам красиво соврал. Он все знает, помогал своему олигарху-благодетелю. Когда Иван трагически погиб, Зинаида примчалась к Алферову. Помнишь, что она от него потребовала? Покончить жизнь самоубийством, раздать свои деньги бедным, не давать какому-то Роберту ни копейки. Только в этом случае она промолчит. Иначе откроет рот, и тогда ему будет очень плохо. Еще она хотела, чтобы Ваня ожил, но данное желание из области фантастики, а вот угроза сообщить всем о какой-то тайне весьма реальна.

– Никто Антона Евгеньевича не похищал, – мрачно констатировал Макс. – Он испугался, что Зинаида Ефимовна расскажет правду.

– Она знала про договоренность сына с бывшим работодателем, – с неуверенностью предположила я.

– Без сомнения, – рубанул Максим, – иначе не вела бы себя так, посещая сына. Фирсова мечтала о карьере математика для Вани. Пребывание в специнтернате сын и мать считали чем-то вроде неприятной работы, за которую заплатят достаточные для обучения в Принстонском университете деньги.