Я пересела к столу.

– Но Ваню убили. У Зинаиды возникло желание обелить его память, она приехала к Алферову. Тот занервничал, Фирсова могла доставить ему неприятности. Поднимет баба шум, кинется в прокуратуру. Даже если там откажутся с ней беседовать, не захотят вытаскивать из архива закрытое дело, Зина не остановится, пойдет к журналистам. Ну а писакам только дай сенсацию!

– Антона Евгеньевича не похищали, – повторил Макс. – Он спешно подарил Тамаре загранпоездку, взял в банке десять миллионов евро и рванул к Евгению. Хитрый Вадик в курсе этой аферы, он под руководством Антона Евгеньевича торгует заокеанскими лохмотьями, отсылает шефу деньги, а тот чудесно живет с сыном в каком-нибудь Нью-Йорке. Не забудь, пожалуйста, что бизнес Алферова тесно связан с американскими торговыми домами, небось у нашего папочки есть приятели за океаном.

– Что-то здесь не вяжется, – зевнула я. – За каким чертом Рукин поднял шум? Вызвал милицию, сообщил об исчезновении босса? Неужели они не могли придумать правдоподобное объяснение отсутствию бизнесмена?

Макс потер кулаком глаза:

– Есть объяснение, но мы его пока не знаем.

– Надо прижать Вадика к стенке, – кровожадно предложила я, – прямо завтра! Пораньше!

Макс посмотрел на часы:

– Завтра уже сегодня. Я спать хочу.

– Два миллиона евро! – не успокаивалась я. – Как они попали к Надежде Ивановне Бороздиной? Объясни роль портнихи в этой истории. И кто такой Роберт, о котором упоминала Фирсова? Чей пепел должен был стучать в сердце Антона Евгеньевича?

Макс медленно поднялся с дивана.

– Лампа, ты работаешь на ядерном топливе, а у меня всего лишь простая батарейка. Кончился ее запас. Завтра договорим.

Я попыталась продолжить беседу:

– Если следовать твоей логике, то десять «лимонов» умчались вместе с Антоном за рубеж, но мы находим часть этих средств в России.

Муж открыл посудомойку и убрал в нее со стола чашки, а я все никак не могла утихомириться:

– Зачем тащить через границу бешеную сумму наличкой? У тебя есть ответ хотя бы на этот вопрос?

Макс возился с посудомоечной машиной и с удивлением произнес:

– У меня нет ответа и на другой, только что возникший вопрос! Откуда сие?

Я глянула на Макса и обомлела: тот держал в руке два огромных красных носка.

– Можешь молчать, – милостиво разрешил Максим, – вопрос риторический. Сам отвечу. Сей предмет, присутствующий в гардеробе любого парня, я вытащил из посудомойки!

Я временно лишилась дара речи.

Макс подмигнул носкам.

– Эй, малыши, заблудились? Раньше, когда я вел жизнь холостого, никому не нужного, глубоко одинокого, вечерами сидящего дома юноши, сам запихивал шмотье в стиралку и сделал интересное, тянущее на Нобелевскую премию открытие. Автоматическая прачка питается носками. Положишь шесть штук, достанешь пять. Через некоторое время повторишь операцию, и снова тот же эффект. Нет бы ей, крокодилице, второй носочек от пары схомякать! Но стиральная машина гурманка, любит новеньким полакомиться. Пару месяцев спустя в шкафу полно разномастных носков! А! Сообразил! Они работают в тандеме! Стиралка крадет, пользуется, а затем отсылает добычу в посудомойку! Черт, не припомню, чтобы я покупал носки пожарного цвета! Вероятно, эти гольфики твои?

– У меня ноги нормального размера, – только и смогла ответить я, – и я не использую посудомоечный агрегат в качестве стирального!

– Они подросли, – с серьезным лицом продолжил муж, – лет этак десять назад ты решила освежить пару носочков розового цвета и аккуратно положила их в барабан. Стиралка похитила их, держала в плену. Они возмужали, созрели, сменили цвет, размер и: «Здравствуй, мама, мы вернулись». О-о-о! Трам-там-там… Фанфары, горны!

– Прекрати нести чушь! – остановила я Макса. – Десять лет назад я даже не слышала о тебе, не видела эту квартиру.

– Да ну? – удивился муж. – Я был уверен, что мы вместе посещали детсад! А почему? Сам не знаю!

– Капа! – закричала я.

Макс оглянулся:

– Где?

– Твоей матери здесь нет, – зачастила я, – но она сегодня убегала в спешке, бросила в мойку тарелку, чашку, оставила на плите пустую сковородку. Наверное, у нее в голове крутились какие-то мысли, Капа собралась надеть носки, ей внезапно позвонили из офиса, сообщили о форс-мажоре, она занервничала, засунула носки туда, куда намеревалась отправить кружку, и убежала! Все объяснилось!

– Мда, – кивнул Макс, – кроме одной детали! Это носки для снежного человека! Капитолина не совсем стандартная дама, она по менталитету ближе к носорогам, у нее харизма тигра, она не берет пленных, стреляет по конкурентам без промаха. Но скажи, разве у нее вместо ступней лыжи?

Мне пришлось признать правоту Максима:

– У твоей матушки изящные ножки.

Муж бросил носки в помойное ведро.

– Ты ушла из дома раньше меня. Мы с Романом двинулись чуть позднее, на кухне было чисто. Капа уехала на службу при нас, быстро собралась и улетела. Она оставила Микки, но никаких грязных сковородок и в помине не было.

Я показала на раковину:

– Но когда я вернулась, тут лежала тарелка! На столе расческа!

– Фу, – поморщился Макс, – он неряха!

– Кто? – удивилась я.

– Ну, он, – повторил муж, – владелец гигантских ног! Как его зовут, милая?

На мгновение я растерялась, потом вскипела:

– Макс! На что ты намекаешь?

Муж прислонился спиной к плите.

– Иногда полезно вывернуть ситуацию наизнанку. Поставь себя на мое место. Ты открываешь посудомойку, а там кружевной лифчик и стринги! Ну? Твои дальнейшие действия? Что первым опустится на мою голову? Кофемашина? Этажерка для овощей? Швабра? О, нет, она слишком легкая, ты захочешь убить прелюбодея. И никакие мои объяснения вроде: «Милая, это Капа случайно бросила, она находилась на кухне в момент, когда ей сообщили, что все фабрики, принадлежащие фирме «Комареро», сгорели, матушка бросила белье в посудомойку и удрала» не помогут. Тигр по имени Лампа зарычит, раздавит глупого Максика, растерзает его наращенными ногтями.