Лаер молчал.

— А я тебе отвечу, Уна. Его магию, что содержит его душу, Исток изменит настолько, что Лаер никогда не сможет своей магией управлять. Он станет человеком, Уна. Обычным, самым простым человеком.

— Ну и что? — подозревая подвох, с сомнением посмотрела она на мрачного Рийского, не принимая во внимание исказившееся выражение лица Лаера при сочетании "обычный человек".

— А то, что без своей магии, а соответственно без души, он развалится на части. Причем в буквальном смысле. Помнишь, в Орне в него нож метнули? Скажи, нормальный человек выживет после такой раны? А у Лаера на моей памяти сотня другая подобных смертельных травм наскребется…

— Ну что ты там выдумываешь? — рявкнул похолодевший Лаер, рывком оборачиваясь к столу.

Уна с невероятной надеждой воззрилась на Хранителя, подавлявшего в себе страх и тщательно побуждающего гнев.

— Скажешь, я не прав? Скажешь, что не это ты имел в виду произнеся: "подохнуть падалью"? А падаль для тебя кто? Правильно, простые люди и храмовики. Касательно вторых версии выходили смехотворными, а вот с первыми у меня почти сразу выстроилась достаточно четкая картинка. Четкая-то она четкая, но какая-то безрадостная. Даже не издевательская, что обычно в твоем стиле.

— Рийский, ты мне действуешь на нервы.

— Да? А я надеялся, что на мозги. Стимулирующее.

— Да что тебе от меня надо? — Лаер подошел, и облакотившись о стол заглянул в черные глаза Рийского.

— Почему ты всегда все рушишь, добиваясь своей цели? — Ирте подался вперед.

— По-иному не выходит.

— По-иному ты не пробовал.

— К чему этот пустой разговор?

— Ты знаешь, что я хочу предложить.

— Мы это обсуждали. — Обрубил Лаер, садясь на подлокотник кресла Уны, и приобнимая ее за плечи.

— Спроси ее.

— Что? — Лаер с трудом оторвал взгляд от шелкового водопада волос девушки.

— Спроси, согласна ли она обменять свою жизнь на твою. Знаешь, что она ответит? Что ты ответишь? — пытливый черный взгляд в сторону Уны не отпускающей обеспокоенным взглядом Лаера.

— Ответит то же что и я на ее месте. — Холодно оборвал готовую разразиться речью Уну. — Но я ответил первым.

— Первым, вторым, пятьдесят пятым… На кону твоя жизнь, безумец! — Голос Ирте набирал холодной твердости, готовой перейти в звериный рык.

— На кону жизнь моего брата. — Лаер поднял ледяной взгляд на Рийского.

— Лаиса ты не видел, и знать не хотел восемь лет. И тут неожиданно пробудились глубокие родственные чувства!

Ирте едва увернулся от магического хлыста разбившего кресло в мелкую деревянную щепу с обгорающими лоскутками обивки.

— Не смей. Даже произносить его имя не смей. — Змеиное шипение пробивалось сквозь плотно сомкнутые зубы.

— Ладно, не бушуй, истеричка. Перегнул палку, признаю. — Ирте просительно поднял руки.

У Лаера появилось какое-то неприятное засасывающее чувство под ложечкой. Он уткнулся в волосы Уны и буркнул:

— Пакуй штанишки, Рийский. Отправляетесь через полтора часа.

— Я никуда не еду! — тут же подскочила Уна, больно ударив Хранителя в нос.

— Да-да. Я учел. Ты остаешься со мной. — Усаживая Уну на место, и украдкой проверяя нос, правдиво солгал Хранитель, взглядом все сообщив Ирте.

Через час Лаер проверял начертанный Салфитский круг.

Виделла располагалась прямо под серповидно-расположенной горной грядой, отгораживающей ее надежным каменным пологом от сильных ветров и ураганов с севера, запада и юга. С запада Виделла свободно выходила к спокойному морю. Абсолютно недоступная для завоеваний — слишком узкий проход среди гор, слишком большая выгода атаки с суши. Это был самый надежный город на земле.

Виделла не принадлежала ни одному из государств, она принадлежала магии. Полностью. Содержала самый элитный магический скит, сочетая в своем образе лучшие элементы культур, архитектуры, искусства из древнего наследия Иксилоны, Везильвии и Мии. Это невероятное совмещение выверенной красоты навсегда покоряло того, кто впервые вступил на землю Видэллы, которая сумела похитить и сердце Лаера. Но годами вращавшись с изнаночной стороны этого лоска и шика, скрывающего смердящие оковы интриг, политических игр на мировой арене, живя среди кукловодов, держащих за узду послушных марионеток, приближенных к престолам, Лаер давно охладел к совершенной Видэлле, чье безобразное лико было скрыто под яркой, расшитой вуалью.

И сейчас, стоя на промозглом ветру, так и норовящем стряхнуть Хранителя с каменного выступа в пяти скачках от дороги в ущелье и сотне скачков от раскинувшейся в долине Видэллы, Лаер смотрел на темный обруч нечисти плотно осевшей подле высоких каменных стен города.

Круг Сетаролла, начертанный тут же, на обледеневшем выступе, полыхнул темно-синим медленно собирая воедино силуэты семи Теней, и трех Вестников.

Лаер оглядел свое маленькое непобедимое войско застывшее ровной шеренгой в пронизывающих лучах алого заката и гадал, выполнят ли они приказ подчиняться Лаису. Слишком много сил, слишком много подсознательного гипноза, направленного на беспрекословное подчинение хозяину вложено в этих людей. А хозяин у них был один. И это тоже было вбито в подсознание.