Ирте обреченно глядел как к его голове приближается широкий рот, снабженный по кругу двумя рядами лезвиеподобных зубов. Тварь в предвкушении зажмурила глаза, а в горле звучал клекот ожидаемого удовольствия, тут же переросшего в самый отвратительный вопль который только доводилось слышать Лаеру в своей жизни.

Тварь подло обесчестили, прервав желанную трапезу. Она устояла на месте, от неожиданности захлопнув пасть перед самым носом парализованного ужасом Ирте. Такого оскорбления существо снести не могло.

А именно: Лаер, впервые в жизни разочаровавшись в магии, что есть силы отвесил пинка наглой твари под хвост. Противно чпокнуло, и под грохот грома, тут же сверкнувшей молнии, и истошного скрежетчащего визга, Лаер с трудом и отвращением извлек засевший сапог из-под хвоста. Тварь возмущенно выпрямилась и оскорблено завизжала, больше не рассчитывая траекторию, прыгнула на Лаера. Который тут же рухнул на пол, позволив твари впечататься в стену за его спиной, и откатился в сторону освободив ей место для падения.

— Вставай! Вставай сейчас же! — бешено заорал Лаер, подхватывая Ирте подмышки и волоча его тело подальше от оскорбленной твари, очумело трясущей головой и безуспешно пытающейся встать.

Грузное тело существа мотало из стороны в сторону, перевешивая с одного бока на другой. Лаер не осознавал, что причиняет Ирте нечеловеческую боль, не просто касаясь, а впиваясь в выбитое плечо. Но нецензурная брань Ирте никак не могла донести весь смысл неправоты судьбы в целом, и ее отношении к нему частности, до судорожно соображающего Лаера.

Коровы реагируя на переполох в своем обиталище подняли возмущенный рев, им вторили курицы, и сумасшедшее завывавший ветер безжалостно и хаотично хлещущий ледяными струями по стенам и крыше амбара. Лаер споткнулся о неровный пол и рухнул, наконец выпустив Ирте из рук. Тот вознося благодарственную молитву Алдору поспешно откатился от Хранителя подальше, дабы он не вздумал продолжать спасать его жизнь. Тварь к этому моменту уже очухалась, и теперь будто пьяная, раскачиваясь из стороны в сторону меленькими шажками приближалась поочередно то к Лаеру, то к Ирте.

— Что будем делать? — срывающимся полушепотом поинтересовался Ирте, безуспешно пытающийся вытянуть собственную магию существа.

— Снимать порты и бегать, — разозлено ответствовал Лаер, с тревогой наблюдая, как походка твари становится четче, определеннее.

Она уже не трясла головой, но с трудом переводила осознанный взгляд с одной жертвы на другую.

— От нее надо избавится…

— Да ладно?! Она же такая очаровашка! — Лаер злобно посмотрел на Ирте.

"Очаровашка" почесала скрюченными когтистыми лапками два клинка Лаера до середины лезвий засевших в груди. Ирте начал подниматься, за что тут же был вознагражден единоличным и безраздельным вниманием твари.

— Боже мой… У нее же раны кровью даже не сочатся. Да они вообще ничем не сочатся…И магии у нее нет, и чужая на нее не действует… — Ирте держась за плечо, пытался предугадать, как и в каком направлении сиганет проклятая зверюга, уже изготовившаяся к прыжку. — Ты кто, мать твою?!

Тварь злобно хрюкнула в ответ.

— Зато у нее есть ноздри! — Лаер с торжеством победителя поглядел на тварь, не обращающую на него никакого внимания.

Животина решила, что пора переходить к активным действиям и с места прыгнула на Ирте, широко раззявив зубастую пасть и издав гортанный рык.

— Как ты можешь отвлекаться на такие прозаические мелочи в момент когда нас вот-вот сожрут?! — с осуждением выкрикнул Ирте, резко уходя вправо.

Тварь приземлилась ровнехонько на то место где мгновение назад обитал Рийский, и досадливо щелкнула клыками в направлении улепетывающего Ирте.

— Ноздри, болван! Эта тварюга дышит! Значит ее можно задушить! — Лаер с загоревшимся интересом посмотрел на резво прыгающую за Ирте тварь.

Рийский старательно петлял, обегал вокруг стога, стойла и бочек, но тварь, вошедшая во вкус, преодолевала все препятствия одним мощным прыжком.

— А вдруг они ей для красоты? Такой образине бы не помешало иметь хоть что-нибудь для красоты… — Ирте с опаской оглядывался через плечо, вскочил на дверцу стойла и ухватился за горизонтальную бревенчатую перекладину крыши. Коровы завидев тварь заверещали так, что заглушили все ругательства Рийского, который с трудом, вися на одной руке, пытался забросить ноги на перекладину и подтянуться. Тварюга остановилась подле стойла, зачарованно глядя на болтающиеся конечности Ирте.

— Так что? Как будем ее душить? — Лаер лихорадочно скользил взглядом по помещению, пока не наткнулся на небольшой моток пеньковой веревки висящей на крюке на ближней вертикальной балке.