— Молодца! — похвалил Митрофаныч. — Тогда бери своих и айда на склад получать снаряжение.

— Какое снаряжение? — Я сразу не понял, о чем он говорит.

— Как это какое? — удивился мой «старый-новый» командир. — Склад-то уходит с основным отрядом. А чем мы воевать и что есть будем?

— Понял! — Я встал и крикнул: – Селиванов, ко мне!

Старый знакомый, которого передал мне в подчинение еще капитан Зыклов, появился будто из-под земли.

— Собирай бойцов, которые идут в нашей группе, и дуй на склад. Я буду там ждать. — И, когда Сережа бросился выполнять приказ, добавил: – Пусть мешки побольше возьмут! Будем припасы на весь выход получать.

— Шустрый какой, — как-то по-детски хихикнул Митрофаныч. — Мешки побольше… Ты еще из Горбунова того попробуй что-то вытрясти!

— Так ведь есть уже опыт, — подмигнул я, и мы с Митрофанычем отправились к складу отряда.

Несмотря на опасения наткнуться на стену скаредности хозяйственного Горбунова, получение снаряжения прошло без проблем. Когда мы вышли к складу, там уже выстроились остальные бойцы из группы, которая должна была отправиться к мостам через Горынь. Бойцы стояли в очереди, и завскладом быстро отоваривал каждого. Причем, судя по тому, что перебранок с Горбуновым и жалоб бойцов не наблюдалось, снаряжение каждому завскладом выделял если не щедро, то достаточно. Вот ведь бывают такие люди, восхитился я, самой природой предназначенные для какой-то специальности. Горбунов, судя по всему, был завскладом от этой самой природы. В обычное время от него и гвоздя не допросишься, а как надо на дело идти – отсыплет все, что потребуется, да еще и с верхом! Судя по улыбке Митрофаныча, его посетила схожая мысль. Вскоре подошли мои подрывники. Пока получала положенное остальная часть группы – бойцы, которые были под началом у Митрофаныча, я построил своих и встал впереди, терпеливо дожидаясь своей очереди.

— Здравствуйте, уважаемый! — Когда отошел последний боец, стоявший передо мной, и я оказался лицом к лицу с Горбуновым, вспомнилась моя шутка при первой встрече с завскладом. — И шо ви имеете нам сегодня предложить?

На долю секунды, видимо вспомнив неудачную попытку выманить у меня автомат, он нахмурился, потом широко улыбнулся:

— А что вам надо?

— Патроны, — начал перечислять я, — гранат побольше, консервы, брезент, веревки…

По мере перечисления требующегося мне снаряжения улыбка на лице Горбунова угасала.

— Я даже не буду с тобой торговаться, — кисло сказал он, — знаю, что бесполезно. Ты мне только объясни – зачем тебе брезент и веревки?

— Как это зачем? — Я продолжал мило улыбаться. — Брезент нужен, чтобы защитить тол от воды. Мало ли, вдруг дождь! А веревка – чтобы заряд закрепить… если придется где-то.

Я чуть было не проговорился насчет моста, но вовремя спохватился, вспомнив, что цель нашего задания должна держаться в секрете. Так что слово «мост» так и не сорвалось с моего языка, хотя усиленно рвалось наружу. Горбунов, как и обещал, выдал моим бойцам все, что я запросил. Даже не возражал, когда я попросил выдать тройную норму патронов, а лично мне выдал целых шесть полных магазинов к моему МП.

После того как я убедился, что бойцы получают снаряжение в достатке, и приказал им отнести все выданное, когда закончат, в наш овраг, снова подошел к Митрофанычу:

— Я вот что подумал. Надо бы пулеметов и запас патронов к ним побольше. Вдруг придется мост удерживать, пока минировать будем.

— Так я ж не первый день воюю! — Митрофаныч явно возмутился тем, что я посмел предположить, что он, обдумывая предстоящую работу, что-то мог упустить. — Пять пулеметов нам командир в группу дал и двойной запас патронов к ним. Так что лучше за своими минерами смотри.

Остаток дня я пересчитывал и перепроверял снаряжение своей группы, обсуждал с Колей, как лучше всего заложить заряды на мосту, и занимался другими вопросами подготовки к боевому выходу. Замотался настолько сильно, что даже закурил, лишь после пары затяжек вспомнив, что обещал бросить. Это сразу же натолкнуло на мысль, что Оля ведь тоже уходит к Сарнам. Сразу стало жутко стыдно, что даже после прекрасной вчерашней ночи, замотавшись со своими хлопотами, я совсем забыл о девушке. Кто знает, когда теперь с ней увидимся и увидимся ли вообще? Напоследок осмотрев еще раз свою группу и убедившись, что все в порядке, я отправился к лазарету.

Оля была занята. Они с Ксанкой готовили раненых к предстоящему длительному переходу и замотались не меньше меня. И даже больше – если я мог многие вопросы поручить своим бойцам, оставив себе лишь общее руководство, то девушкам приходилось со всем справляться вдвоем. Только для переноски тяжестей привлекали время от времени пробегающих мимо бойцов. Когда я появился в лазарете, первой меня заметила Ксанка. Секунду посмотрев на меня, она отвернулась и что-то прошептала стоявшей рядом Оле. Девушка тоже обернулась:

— Лешка, погоди пару минут, хорошо? Я сейчас освобожусь.

Прождал я гораздо дольше – минут пятнадцать. Но в конце концов Оля подбежала, и мы медленно пошли по лагерю.

— Это правда, что вы не идете с нами? — сразу же спросила девушка. Голос у нее был уставший и очень грустный, но в глазах светилась надежда, что услышанные ею слухи о том, что я не ухожу со всем отрядом, не оправдаются.

— Правда, Оля, — ответил я, и надежда в ее глазах исчезла. — Командир нас на задание отправляет.