— Ты только не волнуйся, — обняла его мама. — Мало ли кто что посоветует.

— На Тарабама вы не сердитесь, — вмешался Старик-Ключевик. — Он ведь не художник…

— Действительно, — сказал я. — На робота сердиться грех! И почему ему не высказать свое мнение? Это даже интересно.

— Извините меня за резкость, — подошел папа к Тарабаму. — Я погорячился… Но гаечка в пейзаже — я такого еще не слыхал! И… и… надо будет подумать! Я подумаю, обещаю вам.

— Я только хотел сказать, что с маленькой трогательной гаечкой будет замечательно! — робко, но вместе с тем как-то настойчиво и убежденно проговорил Тарабам. — Знаете, с такой маленькой, всеми забытой, одинокой гаечкой…

— Я подумаю, — вежливо повторил папа и вдруг улыбнулся, как-то странно посмотрев на робота. — А сейчас пошли чай пить…

Так закончилось это обсуждение. Потом мы пили чай и долго еще говорили о всякой всячине. О гаечке больше никто не вспоминал. Тарабам сидел вместе со всеми за столом и молча слушал, задумчиво посвечивая зелеными глазами. В них была какая-то неземная грусть. Он не проронил больше ни слова.

Тарабам стал понемногу помогать маме по дому: он научился стирать, пылесосить, подметать, протирать мебель, мыть на кухне посуду… Он вообще любил бывать на кухне — ему нравилась там близость газовой плиты, холодильника, кухонного комбайна — он мог без конца разбирать их и собирать, начищая до блеска. Он обожал всю кухонную утварь — до самых маленьких ложек и вилок. Тарабам говорил, что кухня — его стихия, тут ему все напоминает о космосе… странный робот! Что может быть общего между кухней и космосом? Хотя — кто знает! — может быть, кухонная обстановка напоминала ему об отсеках космического корабля, на котором он родился? Но оставим это на его совести, ведь сравнивать нам не с чем…

Единственное, что Тарабаму не разрешалось делать на кухне, — это готовить обеды. Он давно об этом мечтал, но мама ему не доверяла. Она доверяла готовку только папе, но он готовил редко. Старик-Ключевик тут, конечно, в расчет не шел — у него была своя жизнь.

Да, с готовкой обедов в квартире-108 дело никак не налаживалось. Главным препятствием было отсутствие времени. Мама по целым дням пропадала в библиотеке. Папа готовил прекрасно, все считали его отличным кулинаром, и это действительно так и было, потому что папа, как всякий талантливый человек, все делал талантливо: и картины, и щи, и пироги, и котлеты, — но картины отнимали у папы все его время. И все его мысли. Он ведь то писал картины, то сдавал их в Союз художников, то обдумывал во сне новые. Картины были его главным призванием, его страстью, кроме того, он зарабатывал ими деньги, и хотя денег все еще не хватало, но когда-то же они будут в достатке… Так что с готовкой обедов дело обстояло плохо. Не могла же мама приготовить обед на целую неделю вперед! Такой обед под конец недели прокис бы, и его нельзя было бы есть, особенно детям. Мама и так часто готовила по ночам, ее можно пожалеть. Ну, а дети еще маленькие, они сами себе готовить не могут…

Тарабам, конечно, видел, как страдают обитатели квартиры-108 от отсутствия повара, свободного от других занятий. Ему-то что: включил свой штепсель в розетку, посидел рядом десять минут — вот и зарядился на целый месяц! Ему каждый день обедать не надо, хотя обед у него всегда под боком… И это стало его мучить: он хотел, чтобы и у его друзей обед тоже всегда под боком был. Тарабам верил, что только он один может этому помочь, и задумал произвести опыт…

Один раз, когда папы и мамы не было дома, Тарабам заговорщицки сказал Кате и Юре:

— Давайте сварим суп!

— Как? — спросили Катя и Юра.

— Очень просто! Пойдем на кухню — и сварим!

— Мама же запретила тебе варить! — сказала Катя. — И Старик-Ключевик может прийти…

— А мы потихоньку от него… Если он придет, мы скажем, что моем посуду!

Юра запрыгал на одной ноге и закричал, хлопая в ладоши:

— Сварим суп! Сварим суп! Сварим суп!

— Тише ты! — зашипел на него Тарабам. — Старик-Ключевик услышит!

Юра испуганно замолчал, и все трое прислушались через стенку: но все было тихо, Старик-Ключевик не давал о себе знать. Утром он, правда, заходил, а сейчас или спал, или смотрел и слушал свои телевизоры.

— Говорить только шепотом! — еле слышно приказал Тарабам. — Я научу вас варить замечательный суп — космический! И это будет подарком для мамы! Ведь супа у вас сегодня нет?

— Нету, — прошептала Катя. — Мама утром сказала: супа нет. Придется вам, бедным, пожить всухомятку…

— Вот то-то и оно! — поднял палец Тарабам. — Представляете, как обрадуется мама, когда она вечером придет и обнаружит на кухне суп. Представляете, какой это сюрприз?

— Сюрприз? — переспросил Юра. — Это твой космический суп так называется?

— Сюрприз — это не суп… то есть в данном случае это суп! — запутался Тарабам. — Сюрприз — это значит: неожиданность… Приятная неожиданность. И этой неожиданностью будет наш суп. Понимаете?

Юра и Катя восторженно кивнули.

— Согласны?

Ребята опять кивнули; они уже просто дрожали от нетерпения. Им, конечно, сразу же захотелось готовить суп. Подумать только, какой молодец этот Тарабам!

Тарабам первый пошел вперед, приложив к губам палец и поманив за собой ребят. Крадучись, как настоящие заговорщики, прошли они на кухню и закрыли за собой дверь. Оглянувшись на кухне, ребята с удивлением обнаружили на кухонном столе кучу каких-то мокрых железок, болтов и гаек…

— Это я наскреб в столе и в шкафу у папы, — таинственно подмигнул Тарабам. — Я их хорошенько вымыл. А потом сполоснул в трех водах.

— Зачем? — спросил Юра.

— Для супа!

— Разве из железок супы варятся? — поразилась Катя.

— А как же! — гордо сказал Тарабам. — Космические супы только так и варятся.

— Вот здорово! — обрадовался Юра. — А как мы будем варить?

— Очень просто. — Тарабам взял большую кастрюлю. — Кладите всю кучу сюда… Осторожно, а то они очень звякают…