Когда я открыла дверь, Антон влетел оживленный, шумный и уже в подпитии. За ним ввалилась толпа таких же шумных музыкантов.

– Ого! – закричал он с порога. – Я слышу запах жареных окорочков! Ребята! Сейчас наедимся до отвала!

Он сунул мне охапку цветов и помчался в спальню, на ходу стягивая смокинг. Я слегка обиделась, что он даже не оценил мое новое платье. Но потом улыбнулась, подумав, что это прежде всего его праздник, и пригласила музыкантов проходить. Но им особо мое приглашение и не требовалось. Они чувствовали себя здесь как дома, потому что частенько захаживали к Антону в гости. Правда, все мужчины заметили, как я великолепно выгляжу, и по очереди поцеловали мне руку. Я пошла на кухню посмотреть, в каком виде окорочка. Одна из скрипачек последовала за мной.

– Оль, тебе помочь? – поинтересовалась она.

– Да, хлеб порежь, пожалуйста, и отнеси на стол, – ответила я и улыбнулась беспомощно, потому что не помнила ее имени.

Она взяла батон и начала его нарезать.

– Антон сегодня играл бесподобно, – сказала она. – Но только в первом отделении, – добавила она и хихикнула. – А потом как с цепи сорвался и все мимо нот. Флейта так растерялась, пыталась как-то подстроиться. Но куда там! «Дерево» одно машет, Антон другое выводит, флейта в истерике. Мы чуть со смеху не померли! А зрители ничего, все скушали.

– Зая!!! – раздался в этот момент истеричный вопль Антона. – Иди сюда немедленно!

Я чуть тарелку не выронила.

– Извини, – пробормотала я и отправилась в спальню.

Антон выглядывал в приоткрытую дверь. Он был голым. Схватив меня за руку, втащил внутрь и закрыл дверь.

– Где мои домашние джинсовые шорты? – раздраженно заговорил он. – Куда ты их подевала?

– В стирке, – удивленно ответила я.

– Здрасьте, пожалуйте, – окончательно разозлился он. – И что я сейчас надену?!

– Антон! – возмутилась я. – Ведь у нас гости! Не будешь же ты в шортах разгуливать!

– Плевать! Это мой день! В чем хочу, в том и разгуливаю!

– Но я тебе приготовила чистую рубашку, твою любимую серую, и льняные брюки погладила.

Я открыла шкаф и достала вешалку с брюками. Из гостиной в этот момент раздалась громкая музыка.

– О! Ребята Моцарта поставили! – оживился он, прислушиваясь. – Они там уже без нас начали! – захохотал он и забегал по спальне.

– Одевайся быстрее! – сказала я.

– А ты классно выглядишь! – заметил Антон, останавливаясь напротив меня и окидывая мою фигуру жадным взглядом. – Что это за экстравагантное платьице? А?! Для кого это ты так вырядилась? Кого из этих мазуриков себе приглядела и решила обольстить?

От такого странного и обидного предположения я опешила. Антон подскочил ко мне и сорвал с плеч платье. И тут же начал кусать соски и мять грудь. Я попыталась отстраниться. Но он вцепился в меня мертвой хваткой.

– Я так люблю тебя, зая! – зашептал он. – Так сильно! И ты от меня просто так не уйдешь, запомни! Ты только моя!

– Да успокойся ты! – пробормотала я, пытаясь вырваться. – Никуда я уходить не собираюсь!

– Да? – тут же обмяк он и заулыбался, умильно заглядывая мне в глаза. – Девочка моя любимая! А для кого платьице?

– Ты меня удивляешь! – улыбнулась я в ответ и натянула платье на плечи. – И обижаешь! Ведь у тебя день рождения! И для тебя я так оделась, хотела приятное сделать!

– Странные вы существа, женщины! – хмуро проговорил Антон. – Такие наряды хорошо демонстрировать наедине. Но если ты так появилась перед другими мужчинами, что я должен подумать? Ведь на тебе словно висит табличка со словами: «Вы…би меня!»

– Антон! – оборвала я его.

– Ты пойми, взрослая, но глупая женщина, что все мои друзья только это сейчас на тебе и видят, и у всех наверняка ширинки трещат.

Антон молча и резко развернул меня и наклонил. Когда он был пьян, то отличался огромной силой, и сопротивляться было бесполезно. К тому же за стеной были гости. А я, если честно, от такой неприкрытой буйной страсти всегда чувствовала ответное неконтролируемое возбуждение. Антон поднял подол платья на спину.

– О! – пробормотал он. – Ты еще и в чулочках! Это сводит меня с ума.

Когда все закончилось, мы молча оделись. Я, правда, достала из шкафа голубые брюки и белую блузку и переоделась. Мы вышли к гостям. Антон довольно улыбался, его глаза ненормально блестели. Я чувствовала себя униженной. Но когда увидела, что гостям и без нас весело, что все уже пьяны и уплетают за обе щеки угощение, то немного расслабилась и вновь почувствовала себя хозяйкой дома. Антон ринулся к столу и налил себе водки полную стопку.

– Друзья! – заорал он так громко, что все сразу затихли и сгрудились возле стола. – Хочу поднять тост за мою очаровательную умницу-жену.