Ларин приподнял руку, показывая, чтобы Маша не мешала ему слушать. Его ухо уже привыкло к неразборчивым голосам, сделало их реальнее, конкретнее. Андрей даже прикрыл глаза, и ему казалось, что он даже видит говоривших. Один из них, как ему показалось, был Русланом Тангаевым. Он наседал с претензиями, в чем-то укорял племянника, а тот ему отвечал виновато, но с уверенностью в собственной правоте. Ларин протянул наушник Масудову.

– Я не понимаю по-вашему. О чем идет речь?

Ахмед Ходжа надел гарнитуру и прикрыл ее ладонью, как раковиной. Слушал, тоже прикрыв глаза. Наконец, вернул приспособление.

– Разговор следующий, – сказал старик, – Тангаев специально посадил своего племянника Рамзана сторожить меня в подвале, зная, что его дед – мой кровник, которого я простил. Он рассчитывал инсценировать мой побег, хотел, чтобы Рамзан был рядом со мной и сдал ему потом тех, к кому я захочу обратиться за помощью. Но вы спутали его планы, – Ахмед Ходжа глянул на Машу, – вышло не так, как он хотел.

Ларин потер лоб:

– Теперь я понимаю, почему молодой парень не стал стрелять по нашей машине. Так Рамзан на вашей стороне или на стороне Руслана Тангаева?

– Трудно сказать, – признался Масудов. – Мне он показался честным парнем, но можно быть честным с любой из сторон конфликта.

– Нам это что-то дает? – спросил Андрей.

– Я еще не все сказал. Теперь я знаю место и время, где Тангаев совершит свой первый теракт в Москве.

Маша и Ларин инстинктивно подались к старику.

– Где?

– Когда?..

Ларин и Масудов торопливо спускались по лестнице. Андрей не хотел рисковать лишний раз и шел на два марша впереди старика. Руку с пистолетом держал в кармане куртки. Оружие снято с предохранителя, затвор передернут. Если что, остается только нажать на спуск. Но это на крайний случай. Поднимать шум нельзя. Чем больше шума, тем больше противников подтянется.

Ларин подошел к двери и выглянул в небольшое зарешеченное окошечко. Автобус с тонированными стеклами еле просматривался сквозь густо разросшиеся у подъезда деревья.

«Вроде чисто», – подумал Андрей и знаком показал Масудову на дверь.

Пискнул электрический замок. Дверь, сдерживаемая гидравлическим амортизатором, медленно поддалась. Ларин шагнул на крыльцо и тут же замер. Совсем неподалеку, у стены, поддерживающей козырек, стоял блондин, конечно же, крашеный. Черные брови резко контрастировали со светлыми волосами. Кавказец нервно дернулся. Андрей приподнял полу куртки, ствол спрятанного в кармане пистолета вполне явственно угадывался сквозь натянутую материю. Кавказец сделал было шаг в сторону и собирался открыть рот, чтобы крикнуть своим, как Ларин ударил ему в челюсть левой рукой. В удар вложил всю силу и ненависть за собственную беспомощность, которая накопилась за последние дни. Зубы лязгнули. Кавказец ударился затылком о стену и сполз на бетонное крыльцо. Его глаза уставились на Андрея. Во взгляде читалась лишь одна мольба – оставить его в живых. Мужчина даже не сделал попытки взять в руку выскользнувшую из кармана рацию. Ларин не стал дожидаться, пока пройдет болевой шок от первого удара. Рукоятка пистолета опустилась точно на темечко. Мужчина завалился на бок и больше не двигался.

– Идем.

Андрей сбежал с крыльца, выглянул за кусты и деревья. Возле микроавтобуса наблюдался лишь водитель. Он сидел за металлическим столиком для игры в домино и читал книжку.

– Только не надо спешить, Ахмед Ходжа. Идем спокойно, со спины нас не должны узнать. К тому же никто не ждет нашего появления с этой стороны.

Так и сделали. Уже оказавшись в машине, Ларин произнес:

– А вы держитесь молодцом. Обычно люди в вашем положении нервничают. Даже специально тренированные мужики.

Масудов пожал плечами, мол, ничего необычного – я такой, как есть, мне и не такое приходилось пережить.

Средней потрепанности «Пежо» неторопливо выкатился со двора. Топливная стрелка показывала, что бак заполнен по самую горловину. В зеркальце еще раз промелькнул и исчез микроавтобус с тонированными стеклами.

– Пока нам везет, чтобы не сглазить, – усмехнулся Андрей. – Ну, а теперь я ваш таксист, показывайте дорогу. Потому что, честно признаюсь – во всяком случае, сегодня, – это единственное, чем я могу вам помочь. У вас же есть надежные люди в Москве, те, кто сможет устроить вам надежную встречу?

Ларин притормозил перед самым выездом на улицу, пропуская несущиеся по ней машины. Руку держал на переключателе поворотов.

– Ну, так что? Налево или направо?

– Есть такой человек, – неохотно признался Ахмед Ходжа. – Он совсем из другого мира, но его хозяин, если захочет, сумеет мне помочь. Мне там кое-что должны. А вот налево или направо ехать, я не знаю. Я только знаю, где его искать. Едем к «Мосфильму».

– Значит, налево, – Ларин включил поворотник и выехал на дорогу, влившись в поток машин.

На этот раз он даже не обратил внимания, как серебристый «Мерседес» отъехал от бордюра и пристроился следом. Через несколько кварталов его сменила другая машина, затем третья, затем вновь появился прежний «Мерседес». Но только он шел очень грамотно, впереди Андрея. Потерять подопечного не боялся. В распоряжении «топтунов» были рации, четыре машины, так что слежку они установили по всем правилам. И даже самый подготовленный профессионал, к каким по справедливости мог отнести себя и Ларин, не заметил бы их ненавязчивого присутствия.