Между тем Советский Союз в этом случае не сможет ответить США взаимностью — создать и развернуть новые ракеты такой же дальности, как «Лэнс–2», поскольку при нашей технологии они получились бы по своим габаритам большими, чем уничтоженные ракеты СС–23, а это противоречило бы Договору по РСМД.

Вот к чему могут приводить недооценка профессиональной стороны переговоров и стремление договориться как можно быстрее, не особенно задумываясь иногда о последствиях.

Этим же объясняется и то, что в Договоре по РСМД нет четкого, однозначного положения, предотвращающего обход его сторонами через третьи государства или каким–либо иным образом. (Такое положение содержалось, например, в Договоре ОСВ–2, подписанном в 1979 г.) Вместо этого в Договор по РСМД было включено само собой разумеющееся положение о том, что стороны не будут принимать на себя международные обязательства, противоречащие этому договору. Разъясняя американским сенаторам смысл статьи XIV Договора по РСМД, содержащей это положение, руководитель американской группы, работавшей над договором, посол Глитман прямо заявил:

«Формулировки статьи XIV и материалы переговоров подтверждают вывод, что эта статья в окончательно согласованном виде никоим образом не представляет собой положение о необходе и не налагает каких–либо дополнительных обязательств на стороны…»

И далее он уточнил, что, хотя другими статьями договора запрещена передача кому–либо ракет, их ступеней и пусковых установок, ничто в нем не препятствует «производству и передаче меньших компонентов (например, элементов систем наведения), технологии и чертежей». Все сказанное Глитманом зафиксировано в документах сената США вместе с предостережением, что если в будущем Советский Союз станет предъявлять претензии на этот счет, то они будут рассматриваться «как неубедительные и не имеющие какого–либо оправдания, проистекающего из Договора» [19] .

Помимо приведенных при подготовке Договора по РСМД были допущены советской стороной и другие менее значительные, но с профессиональной точки зрения ничем не оправданные промахи. Но при всем этом мы оба, повторяем это, считали и считаем Договор по РСМД в целом отвечающим интересам Советского Союза, как и интересам всего мирового сообщества.

В течение 1987 года параллельно с выработкой Договора по РСМД шли напряженные переговоры по вопросам сокращения стратегических наступательных вооружений в увязке с вопросом о Договоре по ПРО. При этом по вопросам, касающимся непосредственно стратегических наступательных вооружений, процесс нахождения взаимоприемлемых для сторон решений, хотя и с немалыми трудностями, но все же продвигался вперед.

К вашингтонской встрече в верхах, намеченной на декабрь 1987 года, основные параметры возможной договоренности по СНВ просматривались.

Однако в отличие от советской позиции, согласно которой возможная договоренность о существенном сокращении СНВ обусловливалась строгим соблюдением Договора по ПРО в том виде, как он был подписан в 1972 году, и обязательством сторон не использовать, по крайней мере в течение 10 лет, своего права выхода из этого бессрочного договора, американская сторона постоянно пыталась поставить крест на Договоре по ПРО. Советскому Союзу предлагалось для начала согласиться с так называемым «широким» толкованием Договора по ПРО, то есть признать «законным» создание и испытания новейших средств ПРО, в том числе космического базирования, а также заранее дать добро на развертывание таких средств по истечении 10 лет. На этом направлении развернулась длительная и напряженная борьба.

Наряду с прямыми попытками уговорить советскую сторону пойти на демонтаж Договора по ПРО с американской стороны предпринимались и обходные маневры, рассчитанные на то, что у советских переговорщиков, над которыми довлело желание руководства договориться как можно скорее, может притупиться профессиональное чутье. К сожалению, в некоторых случаях эти их расчеты отчасти оправдывались. Так, например, в интересах укрепления Договора по ПРО советской стороной было предложено согласовать перечень конкретных устройств, вывод которых в космос противоречил бы этому договору, если их технические критерии (параметры) превышают определенные величины. Названные нами при этом величины были определены таким образом, чтобы подобные же устройства, но с параметрами ниже этих величин не могли быть использованы в целях ПРО — только поэтому их можно было бы выводить в космос.

В ходе состоявшейся в сентябре 1987 года встречи министров в Вашингтоне американцы, не давая согласия даже на обсуждение этого нашего предложения, в то же время под предлогом его «уяснения» подвели своих собеседников к тому, что при изложении в совместном рабочем документе советской позиции по данному вопросу советские представители согласились с тем, чтобы она была сформулирована так, будто устройства с параметрами ниже установленных порогов можно было бы выводить в космос «в любых целях, независимо от того, связаны они с ПРО или нет».

Продолжая отказываться обсуждать наше предложение по существу, американцы вместе с тем, разумеется, тут же использовали оплошность своих собеседников, не без основания заявив, что рассматривают их согласие с приведенной формулировкой как означающее «движение в направлении широкого толкования Договора по ПРО».

С. Ф. Ахромеев. К середине ноября 1987 года проект Договора по РСМД был готов, за исключением некоторых вопросов контроля, которые нужно было срочно решить. В то же время согласование основных положений договора по СНВ продвигалось очень медленно. Я постоянно был в курсе проходивших переговоров и оказывал определенное влияние на их ведение. От того, как будут определены основные параметры будущего договора по СНВ, во многом зависела безопасность страны.

К тому времени уже были согласованы сроки встречи на высшем уровне в Вашингтоне (7–10 декабря 1987 г.). Для завершения подготовки встречи в верхах 24–25 ноября в Женеве встретились Э. А. Шеварднадзе с Дж. Шульцем.

На одном из совещаний в середине ноября 1987 года, посвященном предстоящей встрече в верхах в Вашингтоне, М. С. Горбачев дал мне указание вылететь в Женеву вместе с Э. А. Шеварднадзе, чтобы помочь завершить подготовку вопросов, связанных с РСМД и СНВ, к предстоящей встрече в Вашингтоне.