Спал плохо? Но и тут, пожалуй, ничего удивительного нет. Гораздо удивительнее, что он вообще может спать, не меняя положения, не ворочаясь.

Сегодня уже три раза брали кровь из пальца. Говорят, на анализ. Раньше столько раз в день не брали. Значит? Значит, или нашли, или ищут изменения в крови.

На этом месте Хабаров вынужден признаться, что дальнейшие рассуждения не имеют никакого смысла: про кровь и возможные неприятности, связанные с ее изменениями, он знает слишком мало.

"Пусть врачи думают, – решает Хабаров, – на то они и врачи".

Лучшее, что, вероятно, можно было сделать, – заснуть. Но спать не хотелось и смотреть нелепые сны тоже не хотелось. Читать, постоянно лежа на спине, он не мог – быстро уставали глаза. И тогда, чтобы отвлечься, Виктор Михайлович решил прибегнуть к испытанному за минувшие десять дней способу: вернуть себя в прошлое.

Странно, война вспоминалась почти идиллически. И самыми трудными казались теперь не потери, не тяжесть воздушных боев, не нервный озноб первой атаки и даже не преследовавшие его вначале неудачи, а постоянное, изматывавшее душу ожидание.

Все ждали по-разному. Одни старались не вылезать из меховых спальных мешков – и только ворочались, как медведи в берлогах, другие сутками резались в карты или до одури играли в шахматы. Хабаров не любил преферанса и никогда не играл в шахматы. Он мог часами валяться на нарах и думать.

Мысли кружили странными тропами. Например, он вспоминал вдруг, что давным-давно читал о швейцарском часовщике Пьере Дро. Этот человек построил в конце восемнадцатого века механических людей.

Хабаров думал:

"Все говорят "дизель", подразумевая при этом двигатель внутреннего сгорания, простой, экономичный. А кто связывает двигатель с именем Рудольфа Дизеля, создателя машины, человека трагической судьбы?.."

Хабаров помнил множество имен и событий из истории техники и думал об этих событиях постоянно, думал о связи людей и машин, о судьбах идей, опережающих время.

Но какие бы отвлеченные идеи ни посещали его голову, в конце концов мысли всегда возвращали Виктора к полетам. Он перебирал в памяти бой за боем, анализировал свои действия и действия противника, взвешивал указания, полученные на предварительной подготовке к вылетам, и сравнивал их с тем, что говорилось потом на разборах.

Война войной, но и тогда летчикам постоянно приходилось сдавать зачеты: по материальной части, штурманской подготовке, тактике воздушного боя, метеорологии, радиотехнике и многим другим дисциплинам. Зачеты Хабаров сдавал всегда хорошо, правда, нередко ввязывался в словесные перепалки с теми, кто оценивал его знания.

– Вот вы сказали, что после уборки шасси оставляете кран в положении "Убрано"? – спрашивал Хабарова инженер, принимавший экзамены по материальной части. – А как сказано в инструкции?

– Убрав шасси и убедившись по загоранию красных лампочек, что стойки встали на замки, перевести кран в положение "Нейтрально", – не задумываясь, отвечал Хабаров.

– Вот видите – знаете, а допускаете нарушение.

– В положении "Нейтрально" щитки на скорости отсасывает и аэродинамика машины нарушается.

– Но когда кран остается в положении "Убрано", система постоянно находится под давлением…

– Ну и черт с ней, с системой! Мне в бою скорость нужна.

– Допустим, но если от постоянного избытка давления порвет магистральные трубки, как вы будете выпускать шасси?

– Аварийно.

– Э-э, нет! Так дело не пойдет. Если каждый летчик начнет изобретать собственные приемы эксплуатации материальной части, Родина не наготовится самолетов.

– Родина? Стоит ли впутывать в наш чисто технический разговор высокий авторитет Родины, товарищ инженер-майор?

– Как хотите, но я вынужден отстранить вас от полетов.

– На какой же срок?

– Пока не осознаете своей ошибки.

– Вы хотите, чтобы я думал одно, а говорил другое?

– Нет. Вы должны говорить и делать то, что положено…

Через неделю пришел очередной технический бюллетень, и там было черным по белому сказано: "Впредь, до доработки системы уборки и выпуска шасси, следует после подъема стоек и постановки их на замки (контроль по загоранию красных лампочек) оставлять кран в положении "У б р а н о", что гарантирует наилучшие аэродинамические характеристики самолета и достижение расчетной максимальной скорости".