— Увы, да! А вы?

— Как обычно, — пожала я плечами. — Моя работа вынуждает меня много путешествовать.

— Тогда вы должны как-нибудь приехать в Данию и навестить меня на моей ферме. Но сначала кофе!

Он пропустил меня вперед. Бодрящий и прохладный воздух с гор, который не смог излечить бедного Фредерика Шопена от туберкулеза, заставил меня почувствовать вкус к жизни. Мой случайный знакомый позже вполне мог проявить некоторый недостаток воспитания, но с этим я бы, безусловно, справилась.

— Мое имя — Отто Винтер, — представился он.

— А я Луиза Эмберли.

— Мисс?

Я сжала пальцы, на которых не было кольца.

— Да.

— Замечательно!

— Что именно?

Он мягко засмеялся. Его голубые глаза блестели. Несомненно, он был самым красивым мужчиной из всех, кого я когда-либо встречала.

— Возможно, вы даже моложе, чем кажетесь, — сказал он, когда мы сели с нашим кофе за столик, стоявший на свежем воздухе.

Мои страдания из-за неудачно сложившегося любовного романа были причиной появления седой пряди у меня в волосах. Но я не делала никаких попыток избавиться от нее, поскольку меня это не волновало.

— Мы с вами только что познакомились, мистер Винтер. И мой возраст не может вас интересовать. — Я взяла предложенную им сигарету, чтобы занять чем-то пальцы, и, когда он наклонился, чтобы зажечь ее для меня, добавила: — Мне двадцать шесть.

Он со смущающей меня откровенностью оглядел меня.

— Вам двадцать шесть лет, у вас черные волосы, зеленые глаза и вы не замужем. Удивительно. Разумеется, этому есть какая-то причина.

— Разумеется.

Солнце освещало наши лица, согревая прохладный воздух. Вокруг было невероятно красиво, и я подумала, что осенью, когда ореховые деревья роняют листья, прелесть этого места становится печальной.

— Это место предназначено для осени, — сказала я.

— В самом деле?

— Я впустую потратила три года своей жизни, — неожиданно для самой себя вдруг призналась я.

— Только три? О, Бог мой! Ая — семнадцать.

— Вы? Каким образом? Из-за женщины? Вы не женаты?

Как могли мы так быстро перейти к подобной откровенности? Возможно, это объяснялось тем, что мы были чужими друг другу и знали, что больше никогда не увидимся.

— В данный момент нет.

— Вы оставили вашу жену?

— Нет, это она оставила меня. Она недавно умерла.

— О, мне очень жаль!

Он с грустной улыбкой взглянул на меня.

— Кого? Меня или ее?

— Думаю, что ее. Ведь ей пришлось умереть молодой.

— У нее было слабое здоровье. Ее болезнь продолжалась много лет.

— Разумеется, мне жаль и вас, поскольку ваш брак так трагически закончился. У вас есть дети?

— Сын и дочь. — Голос его едва заметно изменился, а в глазах промелькнула тень обиды, и я поняла, что дети в этом браке были на стороне матери. — Мой сын, Нильс, уже взрослый. А я скоро буду стариком. Мне исполнилось сорок шесть… Теперь вы знаете обо мне все, мисс Эмберли. Как вы добрались сюда? На машине?

— Нет, на автобусе. Он пойдет обратно в город в пять,

— Через два часа? Что же вы будете делать все это время?

— Буду сидеть здесь, пить кофе и сочинять статью. Я работаю в одной из лондонских газет.

— И пишете о том, в каких отелях останавливаться, какие достопримечательности осматривать и тому подобное?

— Что-то в этом роде.

— И что же вы поведаете читателям об этом месте? Что сюда не стоит приезжать в воскресенье, если вы хотите поиграть на рояле Шопена?

— Я напишу, что небо здесь голубое, что монастырь выглядит таким же древним, как пирамиды, а вокруг растут кипарисы. И что в ночи звучит эхо баллад и сонат, написанных в этом темном доме.

Отто Винтер немного помолчал, устремив на меня взгляд полузакрытых глаз, затем произнес:

— Я был прав. Вы определенно весьма романтическая натура. Мой автомобиль находится поблизости. Пока вы пишете вашу вдохновенную статью, я прогуляюсь по саду в надежде послушать обещанное эхо баллад и сонат. Потом вы позволите мне отвезти вас в город?