Где же Эрик?

— Это не та молодая дама, которая потеряла свое обручальное кольцо? — услышала я старческий голос.

— Фрекен Эмберли? Можете представить себе, она вернулась назад!

— У нее, конечно, никогда не было обручального кольца.

— Было! Она показывала его мне в саду.

— Но откуда тебе знать Эмили, что это было именно обручальное кольцо.

— Бедную девушку обманули.

— Да. Мы не успели предупредить ее.

Старушки были немного глуховаты, поэтому им казалось, что они разговаривают очень тихо. Их следовало предупредить, что их беседа прекрасно слышна людям с нормальным слухом и что эту тему вряд ли стоило затрагивать в присутствии хозяина дома. Но старушки всегда сплетничают на балах. Я решила присоединиться к ним. Они встретили меня любопытными взглядами.

— Надеемся, вы окончательно поправились, мисс Эмберли, — сказала Эмили, которая явно была лидером этой маленькой группы. Да, у меня все в порядке, — вежливо ответила я. — Как вам нравится вечер?

— Очень мило. Вы знаете, мисс Эмберли, здесь не давали балы со времени болезни графини Кристины. Теперь в замке одни молодые люди, кроме нас.

— Но это бал Нильса и Лизелотты, — сказала я. Конечно, здесь много молодежи.

— И тем не менее.

Я внимательно посмотрела на обращенные ко мне лица. Три из них были мне знакомы, четвертое — нет.

— Простите, но я не знаю ваших имен, — сказала я, и, как и ожидала, Эмили представила мне своих товарок.

Я пожала всем руки. Они были очень благодарны мне за проявленное к ним внимание. Я осторожно заметила:

— Я думала, что Хельгу Блом тоже пригласили.

Старушки сразу замолчали, и оживление исчезло с их морщинистых лиц. Казалось, они жмутся друг к другу, словно собирая силы, чтобы противостоять врагу. Почему имя Хельги Блом всегда вызывает испуг?

— Здесь?! — сказала старая Эмили своим надтреснутым голосом. — Это невозможно. Она в больнице. И проживет не больше нескольких дней или даже часов. Но кто знает, будет ли она первой из нас. Мы все находимся в ожидании.

Я почувствовала себя глупо, стоя около них с бокалом шампанского в руке. Теперь я понимала, что отражается на их лицах. Беспомощность и покорность судьбе. Их не интересовали тайны, окружавшие Хельгу Блом. Для них она была подругой, оказавшейся лицом к лицу с их общим врагом, — смертью.

— А может кто-нибудь поговорить с ней? — поинтересовалась я.

— Поговорить может, но вряд ли получит от нее ответ. Скоро она присоединится к своей хозяйке, мисс Эмберли.

— Прошу прощения, — пробормотала я. — Тогда ее надо спустить из башенной комнаты, раз она настолько плоха.

Глаза Эмили утратили задумчивость, в них появилось удивление.

— Из башенной комнаты? Вы что-то путаете. Это графиня жила там. Она только там могла чувствовать себя свободно.

— Но я думала, Хельга Блом предпочла жить там, когда состарилась.

Эмили покачала седой головкой.

— Нет, нет! Эта комната заперта по приказу графа. Разве не так?

Ее подруги согласно закивали, а фру Харбен прибавила, что, учитывая ее преданную многолетнюю службу в семье Винтер, к Хельге всегда относились с особым вниманием.

— Говорят, фру Доротея сама ухаживала за ней. Конечно, до вчерашнего дня, когда с Хельгой случился удар.

Вероятно, фру Доротея услышала свое имя, внезапно она оказалась у меня за спиной и, одарив старушек холодной улыбкой, обратилась ко мне:

— Луиза, молодежь собирается танцевать в оранжерее. Думаю, вам следует присоединиться к ним.

— Возможно, первый танец она станцует со мной, раздался голос, который в глубине души я мечтала услышать, едва ступила на паром и, быстро обернувшись, увидела Эрика.

Я заулыбалась, потому что не могла не ответить на его улыбку. Он не сердится на меня! И вечер вдруг заиграл для меня новыми радостными красками. Даже старушки, казалось, нежно и доброжелательно смотрели на меня. Наверное, это Эрик создавал вокруг себя атмосферу дружелюбия.

— Ты не кажешься удивленным, — притворно разочарованно протянула я.

— Нет, потому что кое-кто шепнул мне, что ты будешь сегодня здесь.

— И ты не сердишься?

— А почему я должен сердиться, скажи мне ради Бога?

— Но еще совсем недавно ты так торопился распрощаться со мной в аэропорту Каструп.

— Да, согласен. Но ведь кое-что уже изменилось. Или скоро изменится. Дай мне возможность сказать, что я очень счастлив видеть тебя. Ты потанцуешь со мной?