Касьян Елена
Шрифт:
— Иди ты! Как? — Дзюба смотрит на меня недоверчиво и вздыхает.
— Есть пара мыслей… — вру я и хлопаю его по плечу.
— Ладно, завтра поглядим, — говорит Дзюба, и лицо его светлеет.
Дочь своего отца
— А он тогда скажет: «Вам не кажется, что это недостойно, и говорить тут не о чем?»
— А я ему отвечу: «Нет, не кажется!»
Марика посмотрела на сестру с восхищением. Вот кому достался гордый нрав, смелость и фамильное упрямство. Дочь своего отца!
Лидия сидела у зеркала и расчёсывала длинные тонкие волосы благородного медного оттенка, далеко отводя острый локоток, и сосредоточенно хмурила бровки.
— А если он скажет: «Вы не думаете о том, что будут говорить о нас соседи?» — спросила Марика и поудобнее устроилась на постели, поджав под себя ноги.
— А я ему отвечу: «Нет, не думаю!» — сказала Лидия, не оборачиваясь.
«Я бы умерла от страха», — подумала Марика, но вслух спросила:
— А если он скажет: «Не будете ли Вы так любезны, выбросить все эти глупости из головы?»
— Я ему отвечу: «Нет, не буду!»
— Ох! — вырвалось у Марики.
Лидия строго посмотрела на неё через зеркало, положила гребень на полочку и встала с пуфика.
— Ну ты-то хоть не думаешь, что надо высылать из страны каждого, кто боится драконов?
— Но рыцарь — не каждый. Рыцарь не должен… — шёпотом начала Марика.
— Ай, перестань! — перебила её Лидия. — Рыцарь должен восхищаться Моим Высочеством, а это он делает отменно!
— Но ты же не станешь говорить об этом с папенькой?
— Стану! Очень даже стану! — Лидия гордо вздёрнула острый носик. — Прямо сейчас пойду и поговорю!
«Королева! Как есть королева!» — подумала Марика и проводила сестру восхищённым взглядом.
Потом она слезла с постели, подошла к зеркалу, долго придирчиво рассматривала свои непослушные рыжие кудри, носик-пуговку, веснушки на щеках, несколько раз пыталась нахмурить бровки и состроить строгое лицо. Вздохнув, она показала язык своему отражению и поспешно вышла из спальни.
— Не может быть и речи! — услышала Марика в конце коридора.
Она тихонько подошла к королевским покоям и замерла, прислонившись ухом к высокой двери.
— Вы моя старшая дочь! Вам не кажется, что это недостойно? — кричал король.
— Да, папенька, — бормотала Лидия.
Марика представила, как Его Величество мерит шагами комнату, и каждый раз, разворачиваясь, нервно одёргивает край мантии, и та взлетает, как крыло дракона.
Марика даже прикрыла глаза от страха.
— Вы не думаете о том, что будут говорить о нас соседи? — спрашивал король.
— Да, папенька, — начала хныкать Лидия.
— Скажите спасибо, что я не велел его казнить, а лишь выслал из королевства!
Лидия шмыгала носом.
— Придумала тоже! — не унимался король. — Замуж за труса!
— И что? И что? — не выдержала Лидия. — Ваша младшая дочь, вообще, хочет замуж за дракона! И что?
Марика почувствовала, как кровь отливает от лица. Колени вдруг подкосились, и она опустилась на пол, зажимая рукой рот.
— Вон!!! — заорал король. — Вон, я сказал!!!
Лидия выскочила из двери и понеслась по коридору, не замечая никого вокруг.
Вечером Марика заглянула в королевские покои. Король сидел в высоком кресле в синих семейных трусах и мантии на голое тело. Парик и корона лежали рядом на столике, вместе с сердечными каплями и уксусным компрессом.
Услышав, как отворяется дверь, король быстро запахнул мантию и потянулся за короной.
— Я принесла вам клюквенный морс, — сказала тихо Марика, не двигаясь с места. — Сладкий, как вы любите.
— Ну давай же сюда, — заворчал король недовольно и обмяк в кресле, — чего стоишь?
Марика подошла и поставила на столик графин и бокал.
Король пошевелил босыми пальцами ног.
— А ну-ка отойди вон туда, к окну.
Марика отошла к окну, поправила кружевной воротничок и заложила за ухо непослушную рыжую прядь.
— А ну-ка, посмотри на меня. Ничего не замечаешь?
— Что я должна заметить, Ваше Величество?
— Ну, смотри-смотри! Совсем ничего? — король поудобнее устроился в кресле.