— Понял. — Погодин потер пальцами широкий лоб.

Огородников оттянул ящик стола, положил на стол деньги и какую-то бумагу, сухо сказал:

— Здесь все. На этом отношении в кассе пусть укажут цену билета, распишутся и поставят штамп. Проследите, чтобы уехал.

Лейтенант опустил в карман пиджака деньги, доложил:

— Из Косых Бродов звонил Колокольчиков. Вас не было. Просил передать, что нашлись вещи, выкраденные из магазина.

— Когда нашлись?

— Вчера.

— Где?

— В песчаном карьере. С километр от поселка.

— Кто нашел?

— Ребятишки. Играли и наткнулись. — Погодин протянул лист, до половины исписанный синими чернилами.

— Так, — выдохнул Огородников, прочитав бумагу. Несколько секунд он сидел молча, глядел на стоявшего перед ним лейтенанта. — Значит, одни брюки, пиджак и плащ.

— Да.

— Были спрятаны?

— Да. В стене есть углубление, так в нем.

— Что лежало сверху, что снизу?

— Не знаю, не интересовался.

— Почему?

— А какое значение это имеет для дела? По-моему, никакого.

— А знаете, как барин работника подбирал?

— Понятия не имею.

— Полезно знать. Пошел, значит, мужик к барину наниматься на работу. Поглядел на него барин и говорит: «Видишь, вон купец на возу сидит. Узнай, куда едет». Сбегал мужик и отвечает: «На базар едет». Барин спрашивает: «Зачем?» Побежал мужик узнавать, возвратился, докладывает: «Продавать сено». Барин спрашивает: «Сколько сена?» Мужик снова бежит к купцу. Возвращается, сообщает: «Три копны». Барин спрашивает: «Сколько за сено просит?» Мужик побежал узнавать. А когда возвратился, барин говорит, ему: «Плохой из тебя работник будет, не нужен ты мне». Вот так, — закончил Огородников, качнув маленькой головой.

— Понял, — выдохнул Погодин.

— А теперь отправляйте Зыкова. Завтра поедете в Косые Броды для оказания практической помощи.

...Через полчаса они, хмурые, прохаживались по малолюдному перрону. Перед прибытием поезда Погодин сунул в руку Зыкова деньги, сказал:

— Купи что-нибудь пожевать в дороге.

— Это из личных?

— Да.

— Спасибо.

— Да будь человеком.

— Попробую, — скупо пообещал Зыков, тоскливо улыбнулся, добавил: — Не часто встречаются стоящие люди.

— Вы о ком?

— О вас.

— Вы просто завышаете мне цену.

— Я в жизни повидал много людей, начальник, и в цене никогда не ошибался...

Когда Погодин вернулся с вокзала, майор Нуждин, глянув в его хмурое лицо, понял, что он чем-то встревожен.

— Стряслось что-нибудь, Никола?

— Так, ничего особенного.

— Но я же вижу. Если на меня в обиде — выкладывай. Я не из тех, кто увиливает от откровенности.

— На вас мне обижаться не за что, Виталий Алексеевич. — Погодин тяжело вздохнул, потер пальцами широкий лоб, поднял немигающие глаза, с досадой добавил: — С Огородниковым мне, пожалуй, не сработаться. Тяжелый, похоже, он человек. И не всегда, видимо, справедлив.

Погодин пересказал байку о барине и работнике, поведал о Зыкове. Майор участливо выслушал лейтенанта, помолчал, потом заговорил:

— Ты, Никола, принимаешь все очень близко к сердцу, усложняешь жизнь, переживаешь каждый пустяк. На все это надо смотреть проще, хладнокровнее. Для чего Огородников рассказал о барине и работнике? Для того, чтобы ты был повнимательнее.

— Но какое имеет значение, как лежали вещи?

— Правильно, никакого. Но только в данном случае. А если взять осмотр места происшествия, там необходимо до мелочи все зафиксировать.

— Знаю. Учебник по криминалистике, страница триста двадцать вторая...

— Это хорошо. Дальше. Я в милиции работаю около тридцати лет. Сколько перевидел, знал и знаю начальников — волос на голове не хватит, если считать. Всякие встречались, и плохие, и хорошие. Плохих долго не держат. Так устроена жизнь. Руководить людьми — не простая штука. Даже очень не простая. Это самая трудная и самая ответственная должность на земле. Главное в руководителе — уметь правильно строить взаимоотношения с коллективом, с каждым подчиненным.

— По-вашему, как?

— Любой руководитель должен знать, как и чем жил подчиненный вчера, как и чем живет сегодня, как и чем будет жить завтра, знать каждый винтик души и, когда надо, уметь подвинтить его так, чтобы не сорвалась резьба. И тот, кто не понимает этого, тот руководитель — не здание прочное, а времянка.

— Логично.

— Так устроена жизнь. — Нуждин раскурил сигарету, втолкнул под донышко коробка потухшую спичку, прокашлялся. — Выйдет ли из Огородникова настоящий начальник угрозыска — судить рано. Мне он пока тоже нравится не во всем. Сунулся как-то к нему по срочному вопросу, он ответил: «Занят» — и не напомнил о себе, когда освободился. Барабанов так не делал.