— Молодец! — похвалил остроухий и беззаботно захохотал. Взглянул на Ирна, подмигнул: мол, видишь, я прав. Но придал себе серьезный вид, сдвинул брови на переносице. — Сильно хочешь?…

— Ф-фильно… — покорно кивнул Малыш.

— Замечательно, — подытожил эльф, картинно протянув ладонь вперед — Тогда умоляй меня, человек.

Макс медленно приподнял голову, с бессильной ненавистью посмотрел на светлорожденного. Помедлил, словно в раздумьях, глубоко вздохнул. И в какой-то момент послушнику показалось, что великан покорится. Но тот вдруг зло улыбнулся, сочно харкнул и рыкнул довольно разборчиво:

— А пошел ты, с-сучья тварь!..

Сгусток слюны и крови тугим слизистым комком упал на изящный сапог. Размазался и перетек на гнилую солому. Эльф недоверчиво моргнул. А затем медленно поднял голову, легонько кивнул и нарочито доброжелательно произнес:

— Признаться, я немного удивлен. Надо же, ты оказался прав. Хотя… что, если нашего здоровяка побить еще немного? Эльмар, приступай! Осторожней, не убивай… пока.

— С удовольствием, киэ Солграэ, — галантно поклонился надсмотрщик. Радостно хохотнул, с размаху ударил кулаком. Раздались дробный хруст, хрип. Малыш рухнул как подкошенный, распростерся на земле. Попытался приподняться, но мощный пинок повалил обратно…

Ужас и бешенство схлынули, возникла интересная идея. Договориться не получится, сбежать тоже. А сражение чревато смертью. Любой намек — и истыкают стрелами. Но что, если поступить тоньше?… Птиц сжал пальцы на посохе, зажмурился и осторожно спустил с привязи пару десятков заклятий. Энергии влил самую малость, чтобы эльфы не заметили творимого волшебства. Перевел дыхание, огляделся. Нет, не почувствовали, слава богам!..

Взгляды Ирна и Лохматого пересеклись, каждый понял намерения другого. Бродяга чуть заметно кивнул. Отвернулся, дабы не вызывать подозрений лучников. Расслабился напоказ, низко опустил голову — вроде как угнетен и подавлен происходящим. Послушник схватился обеими руками за посох, словно в приступе дурноты. Украдкой огляделся. Эльф справа и тот, на соседней избе, явно увлеклись зрелищем. Чуть отпустили тетивы, подбадривали Эльма криками. А вот четвертый стоял у сарая и внимательно рассматривал Ирна. Задумчиво тер подбородок и шепотом спорил сам с собой, мотал головой. В желтоватых глазах плескались смутное удивление, узнавание. Остроухий нервничал, но пока молчал. Мало ли что примерещится. Люди же зверушки, все на одно лицо… тьфу, морду!..

— Зачем? — громко и внятно повторил послушник. Командир отвлекся от зрелища. Убрал стрелу в колчан, лук — специальный чехол за спиной.

— Зачем мы вас убиваем?! — правильно понял эльф интонацию. — Так я же ответил… Вы животные. По нелепой ошибке Светозарного заняли наше место. Летописи гласят, что именно светлорожденные первые дети Создателя. Многие эпохи мы по праву властвовали над миром. А потом пришли люди. Мы не распознали опасности — перед нами был слабые, глупые существа с коротким сроком жизни и еще более короткой памятью. Как кошки или собаки… Но затем оказалось, что зверьки не безобидны. За какое-то тысячелетие расплодились так, что вдвое превысили нашу численность. Предали хозяев, напали. И Кланы потерпели поражение… Но скоро вновь грядет наше время!

На губах Солграэ появилась мечтательная улыбка. Элф погрузился в иллюзорный мир, в котором Древний народ по-прежнему был хозяином, а люди — обыкновенными пешками. Эльф зрел величественные города-леса, наблюдал за восстановлением справедливости… «Подросток! — внезапно сообразил Птиц. Оглянулся на других остроухих. — Точно подростки! По молодым лицам непонятно, но поведение ярость, непримиримость, глупая идейность и слепой фанатизм вполне соответствовали. Кланы выпустили в мир детей. Но зачем? Неужели дела так плохи? Или, наоборот, хороши настолько, что эльфы могут пожертвовать младшим поколением?…»

— Сколько тебе лет? — быстро спросил Ирн.

Остроухий вынырнул из сладких грез, помрачнел. Но гордо расправил плечи и выпятил грудь.

— Двести сорок!

— На человеческие — около тринадцати-четырнадцати, — пробормотал лекарь. Услышал особенно громкий удар, стон Малыша. Подавил желание кинуться на помощь. Опустил голову ниже, процедил: — Я так и думал…

— Тогда просвети и меня, — сухо сказал Солграэ. — Мысли зверушки… интересно.

— Вы проиграете, — ровно произнес послушник. — Какими бы плохими ни были люди, мы никогда не жертвуем детьми. Собственными… и чужими тоже.

— Правители мудры, — резко парировал эльф. Дернулся как от удара, медленно потащил клинок из ножен. — Раса должна сохранить память и культуру предков.

— И окончательно стать бесплодной от старости, — подхватил маг. Кривовато улыбнулся, с волнением глянул на пентаграмму. Пока держится, но следует поспешить. Щекотка в животе усилилась, древко посоха потеплело. Скоро. Сила почти напитала контуры. Но надо отвлечь… эльфы славятся чувствительностью к магии.

— Не тебе оспаривать решение знающих, — зашипел остроухий. Гордо и красиво вскинул голову, посмотрел вдаль. — Алар хранит наш род!..

— Действительно, — едко пробормотал парень. — Я ошибся. Ваши правители весьма мудры. Так избавляться от дураков надо уметь…

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросил Солграэ.

— Ну как же… — хмыкнул Птиц, равнодушно пожав плечом. — Сами не знаете, что молитесь презренному человеку. Алар не кто иной, как один из победителей Древнего народа… Какая ирония!

— Ты лжешь! — зло рявкнул командир.

— Хм… — пробормотал Ирн. — О чем я думал? Какой еще реакции ожидать от ребенка? Конечно, наше — хорошо, чужое — плохо. Но для тебя скоро станет все равно.