— Ты не уйдешь, — дробно рассмеялось существо, указало на тубус- Отдай вещь!

Смех, по- девичьи чистый и радостный, показался неестественным и зловещим на фоне происходящего. Птиц почувствовал, что ноги начинают подгибаться от страха. Но усилием воли совладал с собой, быстро оглянулся в поисках путей отступления. Тщетно. Лес слишком зыбок, бежать нельзя. Где-то позади остались Колючка и Лохматый, мешок с вещами и драгоценные книги. Если выбросит в другую Тень Новерда, путники могут и не встретиться.

— Зачем она вам? — выдавил Ирн. — Мрон не получит свитки!..

— Мрон? — хихикнула незнакомка. — Древний тут ни при чем.

Такого ужаса Птиц не испытывал никогда в жизни. Под черепом нарастало давление, грозило расколоть голову, как орех. Мысли метались, как перепуганные воробьи, потухали в слепом и холодном ничто. Послушник чувствовал, что еще немного — и просто потеряет сознание. Воля проигрывала обезумевшим инстинктам. Осознание того, что тубус достанется демонам, разрывало душу напополам.

Лес перестал быть просто лесом. Послушник с удивительным спокойствием зрел десятки и сотни магических потоков. Видел сияние у ручья, различал занавесь следующей Тени. Чувствовал пульсации, шепоток множества духов. В мозгу скользили чужие мысли. Рождались схемы, приходило знание… Тварь казалась знакомой. Но как бы Ирн ни силился вспомнить, всякий раз натыкался на глухую стену. Чернота, болезненная двойственность и половинчатость. В голове тьма, в памяти брешь, скрепленная грубыми нитями чуждой магии. Что за волшебство и для чего предназначено, парень понять не мог.

И снова существо резко изменило поведение. На губах появилась плаксивая улыбка, чернота в глазах сгустилась. Тонкий смех ударил Птица, словно плеть. Смех, почему-то до боли знакомый, переливчатый и мелодичный.

— Милый?… Ты пришел за мной? — спросила девушка. — Я узнала тебя… Наконец-то мы будем вместе!..

Незнакомка легко воспарила в воздух, поплыла навстречу. Послушник почувствовал, что почва уходит из-под ног. Потерял ощущение тела, впал в глубокий транс. Губы изогнулись сами собой, в горле родился звук:

— Ты умерла дважды. И никак не успокоишься. Убирайся!..

— Милый, ты меня обижаешь! — захныкал демон-перевертыш. Скривился, указал пальцем на тубус- Отдай вещицу… отдай! И я обрету покой. Хозяин отпустит нас. Мы встретимся позже, будем счастливы. Ты же меня любишь, миленький?!

— Любовь проходит, — с неожиданными холодностью и спокойствием ответил парень. Кривовато ухмыльнулся и добавил: — Катись-ка, дорогая, обратно в свою клоаку!..

Будто во сне, Птиц сделал плавный жест рукой, нарисовал в воздухе странный узор. Оранжевые ручейки пламени возникли из ниоткуда. Невесомое облачко окутало девушку. Раздались мокрый хруст, хлопок. Желтая вспышка озарила пространство. Но незнакомка словно и не почувствовала удара. Приземлилась рядом с послушником и вытянула руку. С пальцев сорвались язычки белесого тумана, плавно и неспешно потянулись к парню.

В жарком прозрении Птиц понял, что не успевает. Приготовился к боли, задержал дыхание… Но тут взвыл воздух. Серая молния рассекла сумерки, перечеркнула тонкую фигурку. Раздался хруст, на лицо парня упали алые брызги. Существо медленно шагнуло назад, с мокрым хлюпаньем развалилось на две половины. Части тела окутали языки темного пламени. Мгновение — и призрак растворился в воздухе, исчез без следа.

— Знаешь, чем отличаются дураки от умных? — с недовольством проворчал бродяга. Опустил меч, быстро огляделся. — Тем, что дураки на своих ошибках не учатся.

В черных глазах промелькнуло презрение и тут же сменилось любопытством. Лохматый приподнял бровь, внимательно осмотрел послушника. Присел и тщательно вытер клинок пучком травы. Птиц пытался унять головокружение, разобраться с мыслями. В голове — полнейший сумбур. Наваждение пропало, вернулись страх и величайшее изумление. Как? Как сумел сотворить боевое заклятие, задержать тварь?… И что вообще произошло? Непонятно.

— Что ты имеешь в виду? — прохрипел Ирн. Скривился, кое-как поднялся на ноги. С омерзением вытер лицо, проверил тубус. На месте, слава Алару.

— Зачем полез на рожон? — буркнул нищий со злостью. — Я тебе что говорил?!

— На помощь звали, — сухо ответил послушник.

— И что? — хмыкнул бродяга, скривил губы в тусклой усмешке. — Будешь мчаться каждый раз, когда закричат? А вдруг ловушка? Вдруг зовет раненый враг? Или помочь просто не сможешь?…

— Нужно хотя бы попытаться, — упрямо процедил Птиц. — Даже врагу…

— Неприятелю поможет милосердный удар, — жестко произнес Лохматый.

— В мире и так слишком много боли. — Парень гордо задрал подбородок.