По лицу женщины прошла болезненная судорога. По щеке скатилась одинокая слеза. Но Леанна сдержалась. Всхлипнула, умолкла и опустила голову. А когда подняла, выражение лица стало бесстрастным и кукольным.

Хозяин пещеры горько скривился. Произнес тускло и глухо:

— Значит, Алар сорвался?…

— Да! — почти крикнула богиня, ударив кулаком в скальное основание. — Светозарный выжигает мир! Люди поддаются его влиянию, отдают души, теряют разум. Мы просто растеряны, Терн! И потому меня попросили…

Леанна сообразила, что сболтнула лишнее, осеклась. Но делать вид, что оговорилась, — глупо. А еще хуже строить глазки, кокетничать, щебетать. Некоронованный бог Тьмы с презрением относился к подобным приемам, больше ценил прямоту и честность. И хотя не чуждался всяческих интриг, но относился к таковым с плохо скрываемой гадливостью. Если задумывал нечто подобное, действовал в определенных рамках.

— Дуб или Клен? — проронил Терн. — То есть… как их там сейчас?… Джерард и Кальвин?…

— Да, — не стала отпираться богиня леса.

— Вспомнили, чьему обаянию я уступал, — хмыкнул Древний. — И чего хотят братья?…

— Ты знаешь, — выдохнула Леанна. Даже в темноте стало видно, что женщина покраснела и смутилась. — Ты — наследник Остролиста. С тебя началась Магия Предков. Алар — последователь, хотя и стремился всех превзойти. И если примешь Престол…

— Нет! — резко сказал Терн, оскалив зубы в хищной ухмылке. — Никогда!..

— Постой! — ахнула женщина, бросилась к отшельнику. Взяла за плечи, заглянула в глаза. — Пойдем со мной! Ты должен увидеть то, что зрели мы. А Кальвин сможет посвятить в суть дел. После того решай, как поступить!..

Богиня леса нервно закусила губу. Видно, хотела сказать еще многое. Но просто не подобрала нужных слов. Отстранилась и сделала вид, что наблюдает за звездами, прислушивается к волчьему вою. Хотя было понятно, как дважды два, — опять скрывала слезы… Хозяин пещеры помрачнел. Сделал шаг вперед, поднял руки в извечном мужском жесте успокоения и защиты. Но застыл на полдороге, сдержался. Задумался, ушел в себя…

Тихо шелестели листья, успокаивающе поскрипывали деревья. Где-то в кроне сонно пискнула мелкая птица. Хлопнули крылья, на фоне звезд мелькнуло черное пятно. Лунный свет струился подобно дождю. Изгонял тени, делал мир таинственным и сказочным. Белый утес, пещера, обломки камней, травы и ручей… А посреди сего великолепия два человека — прекрасная женщина в одежде из трав и худой мужчина, похожий на хищника. Лица обоих бледные и тревожные. В глазах смесь эмоций: боль, сожаление и сомнения.

Первым очнулся Терн. Поднял голову, с тоской посмотрел на Леанну. Сестра по племени, одна из Древних. А на деле… Нет, надо забыть прошлое. Ведь прошло столько лет, что и долгожителям-эльфам не снилось. Но почему-то не забывается. Странная штука память. И более важное стерлось, а это живет. И порой вспыхивает, доставляет мучительную боль…

— Леа, — хрипло произнес отшельник. Запнулся, но продолжил с мукой: — Мы еще люди?…

— Больше, чем следовало бы, — ответила женщина. Повела плечом, неспешно развернулась. С мукой посмотрела на хозяина пещеры, убрала прядь со лба. — Хотя казалось бы, давно превратились в камни…

Древний кивнул каким-то глубинным мыслям и шепнул одними губами:

— Идем. Посмотрим, что можно сделать.

— Идем, — выдохнула Леанна. — Я рада, что ты согласился. И поверь… Просто потому, что попросил Кальвин и остальные, не пришла бы…

— Я знаю, — негромко произнес Терн, улыбнулся. Леанна повернулась к лесу и взмахнула кистью руки.

Раздались треск, тяжелый гул. Громадные деревья медленно расступились, образовали узкий коридор. Из земли брызнули клочья мокрого тумана. Зашипели, взвихрились. Серебристая дорожка устремилась во мрак, потерялась на грани неба и земли. Богиня обернулась, красноречиво приподняла бровь.

— Готов?…

— Уж нет! — ухмыльнулся отшельник. — Я привык, как в старые добрые времена…

Терн высоко подпрыгнул и ловко кувыркнулся. Коротко полыхнуло, затрещало. На камни приземлилась гибкая тень. Во тьме сверкнули желтые кошачьи глаза, тонкие клыки.

Раздалось призывное рычание. Миг — и рысь метнулась в кусты, бесследно растворилась.

Богиня леса ступила на лунную тропинку. Но остановилась, в последний раз посмотрела на белый утес. Задумчиво улыбнулась и прошептала:

— Я рада, что ты снова с нами, Терн… со мной.

Густой сырой туман клубился над землей. Лобзал снег, тусклой занавеской скрывал пространство. Сквозь тоскливую серость и мерзкую дождевую морось просматривались бледные, похожие на скелеты силуэты придорожных кустов, далеких деревьев. И лишь темная громада крепостной стены давала направление…

Где-то вдалеке позвякивали цепи. Звук неприятный, скрежещущий. Слышались хлюпанье, журчание, смутные вздохи. Казалось, что город давно покинут и позабыт. Ворота распахнуты настежь, вокруг пусто и глухо. Ни обязательных вроде бы стражников, ни движения телег и простых путников. Плохой признак. Город не может существовать без движения.