Я люблю своего мужа и для меня до сих пор тайна, почему он живет со мной. Иногда думаю, что, может быть, я денег у него когда-то заняла, а он теперь стесняется напомнить. Он вообще очень деликатный человек.

Недавно мне в офис курьер принес букет цветов. Невозможный букет роз. Просто неприличный по размерам. Просто такой, какой я даже по телевизору ни разу не видела. Такой крепкий, что розы жались друг к другу плотными алыми головками и даже чуть скрипели лепестками. Невозможно красивый букет.

Я настолько испорченная, что сразу не могла догадаться — от кого?

Не люблю цветы, вы же в курсе. Но тут… Тут сразу подумала, как теперь могу с уверенностью петь, что в моей «жизни была целая площадь цветов… миллион, миллион алых роз…»

А потом я нашла в букете визитку конторы, через которую были отправлены цветы, и полезла на сайт смотреть, сколько это стоит. Ну интересно же!

А когда посмотрела, то первое о чем подумала, что вот теперь мы будем до зарплаты жрать эти розы.

Мне никогда в жизни не дарили таких цветов, никогда. Даже сам муж. Когда он первый раз встречал меня в аэропорту, то притащил такой помпезный букет из лилий, который кричал «Все, кто не умер, танцуйте диско». Я, конечно, ему об этом не сказала и сделала счастливое лицо.

Особенно букетом роз заинтересовался кот Федр. Он любит объедать разноцветные блестящие завязки на упаковке, а потом какать так, будто скорый Новый год. Очень праздничные каки выходят.

Букет я поставила на холодильник. Каждый день прихожу с работы, встаю на табуретку и смотрю. Каждое утро у меня появляется желание взять его с собой на работу, а то как он тут один весь день будет. А вечером я думаю, что его надо погулять, что ли.

Но знаете, что самое лучшее в этом букете? То, что он в конце концов завянет. Я не предприму ни единой попытки сохранить цветы подольше, не стану отмачивать их в ванной или срезать стебельки, не буду подсыпать сахару в воду.

Самое лучшее, что с ним может случиться, это то, что его не станет. И будет только воспоминание, как я шла по офису с огромной охапкой роз, как люди выглядывали из кабинетов, как кричали в спину «Хоть скажи, от кого?», как я улыбалась и жала плечами, как потом узнала, что от мужа. Ведь только когда прочитала записку в букете, то поняла, что от него. Там было написано: «Люблю! Прости меня…»

Накануне мы немного поругались. Причем я была виновата.

Никогда не забуду этот букет. И это самое лучшее, что может быть в цветах.

А вот еще что удивительно.

Например, люди смотрят на живой цветок и говорят: «Как нарисованный!»

А когда смотрят на картинку с цветком, то говорят: «Как живой!»

Почему?

Осенние листья как засохшие апельсиновые корочки, которые хозяйки разбрасывают по шкафам против моли.

Но белые мухи все равно прилетят…

Я очень люблю осень. За то, что будет зима.

А зиму за то, что будет весна.

А весну за то, что лето.

Я их всех люблю за лето.

Категорически не люблю зонты и никогда с собой не ношу. Дождь — это хорошо.

Жутко не люблю шапки. Мама называет меня другом менингита.

Никогда не ношу варежки.

Ну ладно. Ношу. Редко. Только когда на съемках.

Я ненавижу холод. И кажется, что была бы рада, если бы у меня от холода возникала аллергия. Кажется, что это очень женственно. «Ах, у меня аллергия. Да, вы знаете, такая нежная кожа… Полная непереносимость мороза. Совершенная, да. Что вы, еще с детства…»

Мы как-то снимали у метро Рижская.

Участвовала массовка 50 человек.

И еще человек 500 прохожих.

Прохожие — это отдельная песня.

Их надо отгонять, потому что лезут, мешают, берут автографы.

Режиссер массовки мне случай рассказывал, как однажды просил собравшуюся толпу отойти, а она напирала с каждой минутой. Только разгонишь — опять. Постепенно круг сужался. Лезут и лезут. Съемка напряженная, тут не до объяснений, не до этикета. Ну, пожалуйста, отойдите, не мешайте!.. Через час он начал орать. Не понимают. Через два крыл уже всех матом. Потом натурально стал кидаться камнями и снегом. Что под руку попадалось, то и кидал. А у толпы сразу кураж попер, они с еще большим натиском. И постепенно возникает ощущение, что сейчас будет давка. И это уже опасно. Актеров на всякий случай увели в автобусы.