Во-вторых, наконец-то я увидела своих соседей. Их столько не встретишь нигде. Обычно люди не открывают двери. Один раз я искала, в какой квартире делают ремонт с семи утра до одиннадцати вечера и никто не открыл. У меня было ощущение, что я живу в этом доме одна.

В-третьих, я качественно засветила своих уток и теперь все знают, что я крутая девчонка.

В-четвертых, мне делал операцию студент из Индии, который ни бельмеса не понимает по-русски. Я не сразу поняла, что он реагирует не на смысл слов, а на интонацию и явную эмоцию. Например, он резал и спрашивал: «Как?». Я ему спокойно говорила: «Мне больно». Он продолжал делать больно и улыбался. Когда я ему уже кричала «МНЕ БОЛЬНО!», то он сразу останавливался и колол еще обезболивающего. И так было несколько раз. А когда он делал операцию повторно, то я уже развлекалась, потому что иначе можно было сойти с ума. Я ему спокойно говорила: «Котлета». (Когда мне плохо, то я всегда стараюсь думать о чем-то позитивном. Я не знаю ничего позитивнее, чем котлета). Индус продолжал делать больно. Тогда я кричала: «КОТЛЕТА!!!» Он сразу останавливался и добавлял нужного лекарства.

В-пятых, я представляю, как студент-индус, получивший здесь образование и вернувшийся на родину, рассказывает своей маме: «Мне приходилось нелегко в России. Другие люди, тяжелый климат, сложный язык. Когда я делал первый раз операцию, которой меня учили в институте, то пациентка говорила, что ей больно. Я боялся этой операции больше, чем она. Это же был первый опыт в моей жизни. Мысленно я говорил ей, что надо терпеть, но не мог сказать словами, потому что все они вылетели из головы, таково было мое переживание и волнение. А в следующий раз она кричала «Котлета!», но я тоже так переживал, что не стал спрашивать ни о чем, только добавлял ей лекарства. Это очень странная страна, мама». Это все он перескажет маме на индусском языке, а в конце вздохнет и задумчиво по-русски добавит «Просто пиздец». И ему будет совсем не стыдно, потому что мама не понимает по-русски.

В-шестых, если вы это читаете, то значит, что в моем доме дали электричество.

В-седьмых, моя соседка по палате как-то раз весь вечер своим ужасным писклявым голосом бесконечно разговаривала с подругой по телефону. И говорила ей, что «пупсик обещал подарить собачку, ну такую собачку! ну такую! нет, не такую, а такую! ну такую, знаешь, которая, короче, маленькая такая! ну такая маленькая, не такая маленькая, а такая маленькая! ну с челочкой! ну бывают, что гладкие, а эта с челочкой! ну такая еще с челочкой и с красным бантиком! ну да, с красным бантиком! ну ты тугаааая!.. так я тебе и говорю, что не гладкая, а с челочкой и красным бантиком! ну не дрожит которая, а с красным бантиком! ну она еще часто встречается! ну у перис хилтон такая была! ну ты тугаааая!.. ну цвет еще такой у нее, ну такой… да не такая, а такая! ну с бантиком! ну неужели не знаешь? ну ты тугаааая!.. ну как объяснить еще… сейчас попробую… так… бантик, собачка маленькая, ну такая еще, знаешь, короче… ну ты тугаааая!..» А поскольку я в тот вечер не могла ни то чтобы говорить, но и глаз открыть, то хочу своей бывшей соседке сейчас передать, что это ЙОРКШИРСКИЙ ТЕРЬЕР! И даже если бантик зеленый, то это все равно ЙОРКШИРСКИЙ ТЕРЬЕР! И никогда больше не лежи со мной в одной палате!

В-восьмых, мой сосед, когда я выскочила на площадку вся в ослепительных утках и спросила «А что происходит-то?!», ответил: «А что вас волнует?» И я вот лежу и думаю, почему он так спросил? Может быть, в доме кроме потопа был еще и пожар? И я могла бы выбрать варианты. Например, воскликнуть: «У меня задымление!» Или на наш дом напали улитки и я могла бы сказать: «У меня по кухне ползают панцири!»

В-девятерых, в последнее время со мной случилось столько всего, что варианта два: либо будет ядерная война и я одна выживу на земле, потому что через все прошла и многое умею, либо мне просто крупно повезет и водитель в маршрутке не заметит, что я не заплатила за проезд.

В-десятерых, утки на моей пижаме желтые с крупными оранжевыми клювами.

В-одиннадцатерых, я никогда не смогу уснуть, если из крана капает вода. Это бесит! Но вот сейчас в моей комнате капает, а я с удовольствием усну. Потому что если вода бежит из закрытого крана, то значит, что кран неисправен и вода капает откуда не надо. Это небольшой негатив. Но в моем сегодняшнем случае дело не в том, что капает, откуда не надо. А в том, что капает куда надо. Прямо в таз. Это большая разница. И это большой позитив. Почти котлета.

Как-то раз я пришла домой после съемочной смены. Я не просто устала, а было ощущение, что меня убили.

Присела расшнуровывать ботинки в коридоре.

И проснулась утром со шнурками в руках, потому что мне звонили и говорили, что какого хрена я не выхожу, уже десять минут ждут.

Я зашнуровала ботинки и пошла на смену.

Даже сумка была на плече.

Из декорации сегодня ночью украли золотой унитаз.

Это не мой проект, в соседнем павильоне снимали кино.

Снимали, снимали, сегодня приходят — нет унитаза. А вокруг него закручен весь сюжет фильма. Унитаз изготавливали специально. Покрывали сусальным золотом. Делали подставку. Инкрустировали. Получился почти трон. Говорят, стоил 300000 евро. Или 30000 долларов. «Да что вы, какие доллары, там одних материалов на несколько тысяч евро!!!..» Приехала милиция. В павильоне шухер. Кто последний был, кто заходил, у кого ключи и прочие вопросы. Думают, заводить ли уголовное дело о факте кражи золотого унитаза.

А когда мы снимали Дозор, то злоумышленники угнали грузовик, в котором по сюжету ездил Антон Городецкий.

не так много людей, в чьи глаза хочется смотреть, чьи глаза можно разглядывать, заглядывать в них, рассматривать, смотреть им внутрь, чьи глаза щекочут твой затылок.

вот у нее такие глаза

вчера я неожиданно надралась после смены исходящим реквизитом, которым в случае наших новогодних съемок является шампанское. утром проснулась. пожалела, что проснулась. судя по тому, как валяется одежда на полу, вчера мой путь от двери до кровати был моментальным и кратким. я сняла обувь в прихожей, но не сразу. куртка висит на вешалке, но не за петельку, а за рукав. шарфа нет, значит, я его где-то проебала. потом в комнату ведет дорожка из штанов, маек, лифчикоф и трусоф. последними были носки. они сняты уже в кровати. судя по их расположению, я спала ногами в подушку. и все бы было логично, но! почему перчатки в раковине на кухне — я не знаю. меня волнует, когда я туда зашла и зачем. я хотела или пить, или тошнить, но почему прямо на перчатки?