Шрифт:
Черная птица презрительно каркнула нам вслед.
— Ворон и его воронка, — прошептал я.
Осторожно, чтобы не вспугнуть эту странную аномалию, не спровоцировать ее на что-нибудь — один Картограф знает, на что именно, — мы двинулись дальше по улице, опустив оружие. Стволы бессильны против аномалии, это же не мутант какой-то, и целиться в нее ни к чему. Руки тряслись все сильнее, да к тому же начали слезиться глаза. И запах… а, так вот потому они и слезятся!
— Никита! — сдавленным голосом просипел я. — Чуешь?
Он кивнул, не оборачиваясь.
— Навроде тухлые яйца, Андрюха. И еще — здоровенный нужник. И будто сдохло что-то… Причем прямо там, в нужнике. Слушай, чем это несет, а?
— Сероводородом, вот чем. Но откуда… — Я замолчал.
Воронка закружилась быстрее, дымка над ней сгустилась. Хотя мы миновали аномалию и теперь постепенно удалялись от нее, меня все еще пошатывало, слабость разливалась по телу.
Ворон, громко каркнув, поднялся над улицей и полетел прочь.
— Да что происхо… — начал Никита, поворачивая голову вслед, и тут аномалия сработала.
2
Пространство над воронкой лопнуло, и невидимая кольцевая волна раскатилась вокруг. По грязи побежала рябь; когда волна достигла края дороги, нас толкнуло на бетонную ограду — будто невидимый великан с размаху ударил теннисной ракеткой. Никита с криком врезался в бетон, распластался по ограде, прижимаясь к ней животом, грудью, лицом. У меня подогнулись колени, я свалился на мягкую землю, ногами попав в грязь. На мгновение все вокруг исказилось, а потом из аномалии вылетела выдра.
Сам я их раньше не видел, но напарник столкнулся с ними в подземельях под Свалкой и много чего нарассказывал, так что я сразу узнал в существе именно этого мутанта. Длинное лоснящееся тело, кривые лапы, плавники-крылья по бокам, вытянутая зубастая пасть…
Расправив крылья, она с визгом поднялась выше. Казалось, какая-то сила сорвала ее с того места, где она находилась только что (быть может — в тех самых подземельях, где выдр впервые повстречал напарник?), перебросила сюда, и тварь не меньше нашего удивлена происходящим.
Но в отличие от человеческого ее мозг мог поместиться в сигаретной пачке. Совсем примитивный, он не был способен на длительное изумление и растерянность, зато бездумной звериной агрессивности в нем было хоть отбавляй.
Следом появилась еще одна, за ней другие. Первая заложила крутой вираж, чиркнув кончиком плавника по грязевой поверхности, устремилась к нам.
Мы начали стрелять одновременно.
Никита дал длинную очередь, «перечеркнув» морду выдры, а заодно и тела нескольких летящих следом. Я вогнал две пули в отвисшее брюхо.
Несколько мутантов на скорости врезались в грязь, забарахтались, визжа и хлюпая. Кровь смешалась с черной жижей, твари месили ее лапами, а над ними летели те, в которых мы не попали. Аномалия еще пару секунд извергала их, после колыхнулась и пропала. Стеклистая дымка исчезла, воронка разгладилась.
— Ходу! — крикнул Никита, перекидывая ремень автомата через голову, но я схватил его за воротник и дернул назад.
— Не успеем! Через забор давай!
Убегать вдоль ограды смысла не было, она тянулась в обе стороны метров на сто, вплотную примыкая к зданиям заводской администрации. Выдры явно летели быстрее, чем мы бежали, они нагонят нас куда раньше, а патронов не хватит, чтобы расстрелять их всех.
Упав на колени и уперевшись ладонями в бетонную ограду, я приказал:
— На спину! На спину лезь, потом руку подашь!
Тяжелый ботинок опустился между лопаток, второй уперся в плечо, я крякнул, горбясь, напрягая мышцы, чтоб не растянуться на краю улицы под весом напарника, который, между прочим, выше меня на голову, шире в кости и килограммов на пятнадцать тяжелее…
Визг нарастал, я спинным мозгом чувствовал зубастые пасти позади себя.
— Химик!!! — раздалось сверху.
Не оглядываясь, я вскочил и подпрыгнул, выбросив руки над головой. Напарник растянулся на вершине ограды, протягивал ко мне правую. Пальцы вцепились в запястье, он потянул, я заелозил подошвами по бетону.
— Осторожней — заорал он.
Повиснув на одной руке, я развернулся и увидел выдру, которая мчалась, будто крылатый таран, собираясь вонзиться вытянутой мордой мне между ног. Никита, кряхтя и сопя, втаскивал мое бренное тело на ограду, я же сделал единственное, что пришло в голову: резко поднял ноги, будто хотел крутануть «солнышко» на турнике.