— Так, — сказал я. — Вон на той стороне столовая бывшая. Рядом, значит, кухня, и там должно быть место для подвоза, дорога, по которой машины приезжали с продуктами. Через кухню попадем на улицу и ходу отсюда. Пошли.

Я поспешил в сторону лестницы, которая должна была вывести к висячему коридору.

— Откуда знаешь, что там выход? — спросила Катя, идя следом.

Я пожал плечами.

— Да просто воспоминание такое.

Взбегая по ступеням, она заглянула мне в лицо.

— Что ты вспомнил?

— На самом деле — ничего. Только смутно так, будто я видел уже что-то похожее.

— В смысле? — не поняла она. — Был уже здесь?

— Нет, не в том дело. Просто знаю такой… ну, такой тип строений. Всякие военные базы, бывал на них раньше, даже жил, наверное.

Почему-то рыжую очень волновал вопрос о состоянии моей памяти. Она вновь спросила:

— Но про себя ты вспомнил хоть что-то?

— Что ты пристала? — не выдержал наконец я. — Вспомню — скажу! Меня сейчас больше интересует, куда Марат подевался.

Катя замолчала, прикусив губу, глаза ее поблескивали. Мы бегом пересекли висячий коридор, спустились по следующей лестнице и в дверях столовой остановились.

— Кровосос вас всех побери! — сказал я, разглядывая помещение.

Столовую превратили в хирургическое отделение. Столы сдвинуты двумя рядами, на некоторых расстелены окровавленные простыни, на них лежат обнаженные человеческие тела. Культи, обмотанные бинтами головы, ампутированные конечности, на полу — тазики с красной марлей… Трупов было семь или восемь, кто-то очень хорошо поработал над ними. И я даже догадывался, кто именно.

Шум сзади стал громче. На другом конце столовой была распахнутая дверь, за ней — еще одно помещение, поменьше, в глубине его проем. Оттуда лился дневной свет.

— Когда связывалась со своими наемниками по радио, — тихо сказала Катя, делая осторожный шаг вперед, — услышала сигнал SOS.

— SOS? — повторил я.

Она пошла между двумя рядами столов, выставив перед собой флагшток, как копье.

— Да. Кто-то из этого района звал на помощь. Я не потому сюда пришла, просто этот город был у меня на пути, но сигнал шел отсюда. Так, может…

— Может, это лешие, — продолжил за нее я, на ходу водя стволом из стороны в сторону. Тела были неподвижны, но меня не оставляло ощущение, что сейчас все они разом сядут на столах, опустив к земле голые ноги в кровоподтеках, повернут к нам лица и уставятся на непрошеных гостей, мертвыми немигающими глазами. — Они таким способом приманивают сталкеров.

— Или гоблинов.

— Это еще кто?

— Так иногда мародеров называют. Бандитов. Многие попытаются ограбить того, кто сигнал о помощи дает…

Гулкая тишина наполняла столовую, шум сзади смолк, лишь из дверей впереди доносился едва слышный шелест листвы. Мы с рыжей шли плечом к плечу, дверь была недалеко. За проемом в конце второго помещения я видел растущие снаружи кусты. Я сказал:

— Приманивают, ловят и всякие опыты над ними проводят.

— Сращивают с разными проявлениями Зоны, — добавила она.

— Чего?

— Вон, — рыжая кивнула, — смотри.

Впереди оставалось одно тело, высокий широкоплечий человек лежал на столе слева, и теперь я разглядел, что макушка черепа у него срезана. Мозга внутри не было, вместо него в череп вставлен большой артефакт странной формы… Нет, не артефакт — сборка.

Это слово само собой всплыло в памяти. Сборка или спайка, их по-разному называют. Конструкция из нескольких артефактов — иногда у этих штук возникают новые, очень интересные свойства.

Я прищурился. Мы почти поравнялись со столом, где лежал этот тип. Сборка в его голове состояла, кажется, из кристалла, пушинки и черного семечка, артефакта, который создает… что же его создает? Одна из новых аномалий, появившихся уже после… после чего? После той недавней катастрофы, о которой упоминала Катя Орлова, когда мы только пришли в себя. После нее возникло сразу несколько новых аномалий, мы с напарником успели немного изучить их свойства. Цветок, змеиный клубок с его смерчами, что-то еще…

Но где мы были с напарником в это время? Чем занимались?

Кто я?

В висках заломило: попытки вспомнить вызывали прилив крови к голове и боль. Мы уже шли мимо стола, на котором лежал человек без мозгов.

И тут он сел, свесив к полу голые ноги в кровоподтеках, повернул к нам лицо и уставился на непрошеных гостей мертвыми немигающими глазами.

Катя вскрикнула, я заорал, шарахнувшись назад, машинально выстрелил из обоих стволов. Пули ударили в грудь живого трупа, опрокинули его. Мертвец растянулся поперек стола, а мы побежали, но я успел заметить, как труп поднял голову. Сборка в его черепе поблескивала искрами, бледные огни бежали по сплавленным воедино артефактам.