Между тем пауза затягивалась.

— Так что, Марк, каков будет твой ответ? — начал нервничать Катилина.

— Я вспоминаю, есть ли у меня в Риме свободные деньги.

— Сделка сохранится в тайне, никто о ней не будет знать, кроме нас двоих. Лишние слухи не нужны ни мне, ни тебе. Ведь так? — понял причину сомнений Красса Катилина.

Последнее и решило вопрос в пользу гостя.

— Хорошо, Луций, ты получишь деньги; постарайся потратить их с пользой. Буду рад поздравить тебя со вступлением в должность консула.

Накануне выборов Рим напоминал разворошенный муравейник. По призыву Катилины и его сторонников в город пришло множество сулланских ветеранов. Сюда же стекались и беспутные отпрыски благородных кровей, те, кто в развратной жизни промотал отцовские состояния, кто запятнал себя злодейскими преступлениями или просто имел множество долгов, но не имел возможности их отдавать. Они еще помнили, как во времена Суллы многие простые воины поднялись до сенаторского звания и стали обладателями богатств восточных владык. Бездельники надеялись добиться высокого положения не честным трудом, но силой оружия, не умом и талантом, а посредством новых проскрипций и конфискаций. В Рим спешили и разоренные по различным причинам италийские землевладельцы. Часто свое неумение вести хозяйство они пытались оправдать тем, что власть неспособна позаботиться об их интересах.

В самом Риме было множество людей, из-за своей бедности завидовавших гражданам более состоятельным. Римской бедноте нечего было терять: многие из них подолгу ждали выборов, чтобы подороже продать свои голоса, и теперь старались использовать любую возможность набить себе брюхо, а если получится, то и карман. В избытке было и плебеев, и патрициев, испытывавших отвращение к установленному веками порядку и жаждавших новизны, готовых из-за недовольства своим положением идти за преступником и помогать ему в самых неблаговидных делах. Такие люди существовали во все времена, у всех народов, но они становились чрезвычайно опасными, когда объединялись в организацию, и у них появлялся смелый, достаточно способный и красноречивый предводитель.

Страсти подогревал Катилина, носившийся по Риму во главе отряда головорезов-гладиаторов. Добропорядочные граждане спешили укрыться в своих домах, едва на улице появлялся буйный претендент на должность консула. Его соперник, Марк Туллий Цицерон, передвигался по родному городу не иначе как во главе многочисленного отряда своих вооруженных клиентов. Казалось, еще немного — и мостовые Вечного города окрасятся кровью граждан, покроются телами убитых. В такой ситуации Сенат ввел диктаторскую власть. Эта мера остудила самые горячие головы, и выборы прошли без кровопролития, если не считать нескольких стычек в разных частях города. Победу одержали Антоний и Цицерон; последний лишь немного опередил Катилину.

Золото Красса было потрачено напрасно, и богач понимал, что оно вряд ли когда-нибудь к нему вернется. Впрочем, это не сильно огорчило Красса, скорее наоборот, он даже остался доволен, что непредсказуемый Катилина не оказался у кормила власти. А деньги — Красс умел их делать, умел и терять. Он легко переносил неудачи, несмотря на созданный завистниками образ скряги, дрожащего над каждым ассом. В общем, сенатор скоро забыл и о долге, и о самом неудачливом претенденте на консульскую должность; он даже удивился, когда спустя некоторое время к нему на форуме подошел Катилина.

— Марк, мне не удалось победить на выборах; виной тому происки Цицерона и Сената.

— Да, Луций, ты был очень близок к победе и на следующих выборах несомненно получишь консульство.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки, целый год, — заявил Катилина. — Завтра вечером в моем доме соберутся друзья, и мы вместе подумаем, как исправить несправедливое отношение государства к уважаемым гражданам. Не сомневайся, Марк, я помню и о своих обещаниях, и о долге. Итак, жду завтра вечером, — последние слова Катилина произнес едва ли не тоном приказа.

Приглашение это поставило Красса в тупик. С одной стороны он не желал поддерживать отношений с Катилиной, с другой — своим отказом он мог нажить могущественного врага. И еще… Крассу было интересно узнать, что замыслил должник на этот раз. В конце концов любопытство взяло верх, и на следующий день с началом сумерек Красс направился в гости.

До дома Катилины оставалась примерно сотня шагов. Сенатор уже видел освещенную мерцающими светильниками парадную дверь, когда с удивлением заметил выходящего оттуда Гая Юлия Цезаря. Встреча с ним не входила в планы Красса, по крайней мере здесь. Он замедлил шаги. К счастью для Красса, Цезарь направился в противоположную сторону и вскоре скрылся во тьме.

Красса провели в комнату, в которой уже находилось десятка два римлян. Никто не обратил ни малейшего внимания на приход сенатора, поскольку все присутствующие были заняты поглощением изысканных яств, вина и общением между собой. Судя по раскрасневшимся лицам, выпито было немало. В комнате стоял страшный шум, ибо гости изо всех сил старались перекричать друг друга. Они подошли к тому рубежу, когда все хотят говорить, но никто не желает слушать.

Не успел Красс хорошенько осмотреться, как за его спиной возник Катилина.