Новую «стрелку» Компаньон забил нам в ресторане. Он понимал, что мы с Другом пьём и гуляем на общие деньги, и потому тоже захотел ими, деньгами, попользоваться. Я же говорю, что ему обидно было. Мы, конечно, согласились. Почему бы и не посидеть в ресторане? В очередной раз.

На встречу, мы с Другом пришли задолго до назначенного времени, надо было успеть занять столик. Мы знали, что ближе к вечеру в этом ресторане народа битком, и мест не будет. Мы же много в то время пили и гуляли, и были, как сейчас принято говорить, в теме. Мы очень полюбили этот ресторан, и ресторанная обслуга очень полюбила нас, за чаевые, а мы хорошо платили, ибо именно у нас были общие деньги. Все кто делал вместе с нами бизнес, всё время хотели сделать так, чтобы общие деньги были не у нас. Они так и говорили: «Не забирайте общие деньги, а то опять будите пить и гулять. А бизнес умирает». Мы с Другом отвечали: «Хорошо, берите общие деньги себе, мы не будем пить, и гулять, а вы спасёте бизнес». А они говорили: «Но мы не знаем, как спасать бизнес». Тогда мы с Другом грубо отрезали: «Тогда сидите и не пиздите! А мы пойдём пить и гулять». И почему-то опять при нас были общие деньги.

Метрдотель проводил нас к столику у сцены, а официантка широко улыбаясь, спросила:

– Вы сегодня одни, мальчики?

Мальчики сказали, что ждут товарища и попросили, чтобы больше к ним никого не подсаживали, дескать, у них «ну очень важный разговор намечается». На вопрос: «А что, мальчики, будут пить?», мы ответили: «Шампанское, конечно же, и похолоднее!». Через пять минут мы уже пили сладковатое, и не такое шипучее как наше российское, итальянское «Спуманте». Почему-то в то лето во всех заведениях города было именно это шампанское. И мы с Другом уже выпили к тому времени не один ящик этого напитка. Я, по-моему, говорил: ничто другое нам «не шло». «Спуманте» шло, вот мы его и пили. Ведь нужно же что-то было нам пить, сами понимаете!

И вот мы сидели, пили «Спуманте», потому что оно хорошо «шло», тихо играла музыка, ещё не ресторанный ансамбль, нет, а просто ребята-музыканты включили магнитофон, в ресторане пока ещё было мало публики, вечер только начинался. Ещё не наступила эра мобильных телефонов и потому люди за столиками просто мило беседовали, именно друг с другом, а не с аппаратом, прижатым к уху. Мы с Другом тоже лениво переговариваемся, и нам никто не мешал. Но наша релаксация недолго продолжалась, появился наш Компаньон. Посмотрев в наши расслабленные глаза, он сразу же решил испортить нам кайф.

– Шампанское пьёте?

– Пьём, - зачем обманывать товарища.

– А что у нас на фирме?
– традиционный вопрос нашего Компаньона.

– Всё тоже, - столь же традиционный ответ. Причём отвечал Друг, а я уже слишком срелаксировал. Шампанское пилось лучше мне, а у Друга всё-таки язва была, и он осторожничал.

Компаньон присел за столик и, подозвав официантку, заказал много мяса, овощей и водки. Он любил хорошо пожрать и выпить. Мы лениво, но уже не релаксируя, а внутренне напрягшись, продолжали пить «Спуманте». Кстати, пока Компаньон делал свой заказ, мы не преминули включить в него и ещё две бутылочки шампанского для себя. Как говорится «вечер переставал быть томным», надо было быстренько нажраться.

Когда милая девушка-официантка принесла и расставила на столе наш заказ, Компаньон налил себе полный фужер водки и решительно произнёс: «Начнём!». Вот так он всегда, ни какой романтики. Ничего не оставалось, как и нам выпить по фужеру любимого «Спуманте». Пока Компаньон с жадностью закусывал, мы с Другом нервно курили. На сцену тем временем поднялись, принявшие изрядный допинг музыканты, и обычный вечер ресторанной музыки начался. Мы специально выбрали столик поближе к сцене, чтобы, когда начнётся неизбежный «важный разговор», хрен знает какой по счёту, нам с Другом не пришлось бы слышать, что именно говорит Компаньон, ну, хотя бы какую-то часть. Всё было известно наперёд: и его обвинения, и наши оправдания, а потом уже и наши встречные обвинения, и как обычно его оправдания. Короче говоря, сплошное «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь». Мы понимали, причём все, трое, что никакие «важные разговоры» уже не спасут наш бизнес, что мы в полной жопе и в долгах как в шелках, что нас спасет, только чудо. Но продолжали с упорством достойным лучшего применения обвинять друг друга во всех смертных грехах, реальных и мнимых. Мы также знали, что, в конце концов, напьёмся, будем уверять друг друга в вечной дружбе и строить какие-то несбыточные планы, а на утро, протрезвев, будем смеяться и злиться одновременно.

В тот вечер всё так и произошло. Было много выпивки, много слов, смысл которых не всегда доходил до собеседников, много клятв и обещаний. В результате дебатов Компаньон сказал, что ему нужны деньги и попросил нас поделиться с ним общими деньгами.

– Мы уже, сколько работаем, а я денег так и не видел, - пожаловался он нам. Мы великодушно сказали: «Что же ты не попросил. Это же и твои деньги!», и тут же выдали требуемую сумму. Компаньон очень обрадовался и, купив огромную бутылку водки с ручкой, счастливый свалил из кабака.

Как только его широкая спина исчезла в проёме входной двери, мы с Другом дружно рассмеялись. Нас просто душил хохот, ещё один наисерьезнейший разговор на тему «как нам вместе спасти бизнес» завершился. Можно было продолжать пить и гулять. Тем более что нам захотели в этом помочь.

– Мальчики, а вы не будите против, если я к вам двух девушек подсажу?
– раскрасневшееся личико нашей официантки излучало желание нам услужить, и тем самым рассчитывать в дальнейшем на хорошие чаевые.

– Если они не страшные, то валяй, - мы благодушно улыбались. После словесных пикировок с Компаньоном нам захотелось отдохнуть и душой и телом.

Через пару минут за нашим столиком уже сидели, и вовсю щебетали две смазливые дуры явно с рабочей окраины нашего города. Джинсы «варёнки», кофточки, при виде которых откуда-то из подсознания возникло слово «гипюровые», личики с дурацким макияжем. В общем две поблядушки получили на своём заводе долгожданный аванс и решили посетить центровой кабак. Развлечений, блин, захотелось. Что ж будут вам развлечения, только потом не пожалейте.

Девки решили для начала показать себя независимыми, и гордо заказали триста грамм коньяка, а на закуску мясные салаты. Мы с Другом многозначительно переглянулись. Сами мы попросили принести ещё пару бутылок «Спуманте», хотя, откровенно говоря, этот напиток уже вытекал у нас из ушей. Зал ресторана был полон под завязку, и уже немного очумевшие официанты вытаскивали дополнительные столы и стулья для своих знакомых. Стоял невыносимый гвалт, орала музыка, взмыленные музыканты в очередной раз наяривали популярную песенку «про сиреневый туман», в общем, обычный вечер в лучшем ресторане города. Девкам не сиделось на месте, и они стали настойчиво звать нас танцевать. Нам, залитым шампанским по самую ватерлинию, дёргаться под идиотскую музыку было лень, и на все уговоры мы отвечали, что танцевать, не любим, да и не умеем. Пока наши соседки лихо отплясывали, под каких-то там «лилипутиков», мы с Другом подсчитали общие деньги и поделили их поровну. Как оно обернётся, кто ж его знает.