Встретили меня хорошо, ни о чем, не расспрашивая, усадили ужинать. Есть, я не мог совершенно, к тому же муж подруги как назло находился в завязке, то есть только-только вышел из запоя и поэтому бутылку меня попросили спрятать. Тётка ушла, и я остался один с незнакомыми людьми. Хозяин, здоровенный мужик лет пятидесятипяти с зоновскими наколками, отпаивался чаем. Я тоже, под предлогом, что сыт, от ужина отказался и попросил чаю. Чаёк-то был не просто чай, а чифер. «Не такой конечно как на зоне, - пояснил хозяин, - но тоже ничтяк. Я всегда чифером отпаиваюсь после пьянки». «Это ж, какое здоровье надо иметь», - подумал я с уважением, у меня и без чифера сердце из груди выскакивало. Но надо отдать должное, после нескольких глотков, а пили мы по-зоновски, вприкуску с дешёвой карамелькой, стало мне гораздо лучше. И даже нервный озноб прошёл.

Покончив с чифиром, мы с хозяином вышли на крыльцо покурить, в доме здесь не курили. Сделав несколько затяжек, он, не глядя на меня, сказал:

– Чего, в блудняк, что ли какой попал, раз по чужим фатерам шхеришься?

– Да …проблемы тут у меня…

– Ну, давай… рассказывай, может, чего посоветую…

Его спокойный вид и чуть ленивая манера говорить вызывали на откровения. И я, сбиваясь и путаясь, стал рассказывать о своих мытарствах, которые привели в его хату. Он слушал, не перебивая, а потом, раскурив ещё одну «беломорину», произнёс.

– Долги надо отдавать. По любому.

Я опять, сбиваясь на скороговорку, начал объяснять, что это не только мои «долги», что меня друг подставил и что конкретно этим людям я ничего не должен.

– Тогда разберись со своими друзьями. А бегать по чужим хатам – это не выход. Найдут рано или поздно. Решай сам.

Он аккуратно загасил бычок, сплюнул и пошёл в дом. Я остался стоять на крыльце. После курева снова стало очень плохо, общение с суровым повидавшим жизнь мужиком тоже не добавило оптимизма. Я прошёл в отведённую мне комнату и достал спрятанную бутылку. Стал зубами срывать крышку, она ни как не поддавалась, и во рту появился неприятный привкус металла. Кое-как, открыв бутылку, я стал пить прямо из горлышка, просить стакан у хозяев я постеснялся. Выпив треть, я сорвал листок с цветка, стоявшего на подоконнике, и сжевал его. По вкусу это была герань. Дело в том, что включать свет в комнате я, почему-то не решился и всё свои манипуляции проделывал в темноте. Потом я сел на кровать и стал тупо смотреть в окно, мне явно не хотелось здесь оставаться. Не знаю, сколько я просидел, в один заход добил бутылку и вышел на крыльцо. Там стоял хозяин и курил.

– Вы извините меня, но я, наверное, пойду.

– Смотри, как хочешь. Дело твоё. Тётке-то позвонить?

– Да и скажите, что я завтра им позвоню.

– Ну, бывай.

Он пожал мне руку, и я нырнул в темноту улицы. Первым делом я вытащил деньги, украденные у жены, и сосчитал их, улов был неплохой. Даже очень. И теперь я уже точно знал к кому пойду. Совсем недалеко жил мой школьный друг Генадич, уж он-то никогда не отказывался составить компанию, а напиться захотелось так, что аж зубы сводило. Да, нет, не то что бы меня расстроил разговор с хозяином квартиры, всё это я слышал уже не однократно. Просто, почему-то стало предельно ясно, что всем вокруг абсолютно до лампочки мои злоключения и треволнения. А собственно и это не стало для меня откровением. Дело спасения утопающего, дело рук самого утопающего.

Вот водчёнка не подвела, разливаясь по организму, она вселяла похуизм и уверенность. Я бодро шагал по освещённым улицам, здраво пологая, что здесь, и сейчас повстречаться со своими врагами шанс был мизерным. Недалеко от дома приятеля стоял ларёк, где я конкретно затарился. Я взял два литра водки, бутылку конька, полдюжины пива, а, также зная, что друг живёт не богато, батон копчёной колбасы, упаковку импортного сыра и пару «сникерсов», в доме был ребёнок. Пакетов у продавщицы не было, и всё это я упаковал в картонную коробку, валявшуюся рядом с киоском. Вот так, обняв обеими руками свои дары, я и проделал остаток пути.

Генадич тоже жил в частном доме, но там квартир было больше и поэтому надо было звонить в дверь определённое количество раз. Проделав весь путь, я даже не удосужился поинтересоваться который час, время для меня в те дни словно исчезло. Я нажал звонок, присел на лавочку у входа и закурил. Вскоре открылась входная дверь, и вышел заспанный Генадич.

– Андрюха, ты? – он щурился со света и не сразу меня разглядел.

– Принимай гостей, - бодро сказал я и недвусмысленно указал на коробку с провиантом.

– Блин! А ты знаешь сколько времени?! Мы спим уж давно, - Генадич кивнул на окна дома и я только теперь заметил, что ни в одном из них света не было.

– Генадич, выручай, мне ночевать негде. Домой нельзя, там пасут. Мне бы хотя бы до завтра.

Друг был в курсе моих проблем и поэтому не особо удивился, да и вид бутылок его явно заинтересовал.

– Ладно, заходи. Мать, слава богу, в деревню уехала, так что спать есть где.

Мы прошли в его комнаты, где вначале был маленький закуток, служивший его семье как бы столовой. Кухня была общая на все квартиры, так же как и туалет. На шум, кутаясь в халатик, из спальни вышла жена Генадича.

 -Вы чего, друзья, сдурели. Время-то половина первого, - Она вообще-то ко мне нормально относилась, иногда даже ссужала деньгами, хотя у них самих всегда не хватало. Я даже должен был бы быть свидетелем на их свадьбе, но, к сожалению, в то время отдавал Родине воинский долг. В общем, побурчав немного, она выставила нам рюмки, нарезала колбасы и хлеба, достала из холодильника солёные огурцы и грибочки. Но пить с нами отказалась, завтра надо было на дежурство. Татьяна, так её звали, работала медсестрой. Генадичу тоже надо было на работу, но я всё-таки уговорил его выпить со мной по чуть-чуть. Ну, не мог я оставаться сегодня один! Друг понял и согласился.