Когда он приблизился, на его лице не было заметно ни тени страха. Только ужасный голод, такой странный, что Ферро сделала шаг назад.

— Оно было здесь! Здесь. Все это время.

Лицо его побледнело и осунулось, мрачные тени играли на нем.

— Наконец-то. Дай его…

Он вдруг согнулся, как листок смятой бумаги, его сбило с ног и отбросило через весь зал, а Ферро успела лишь сделать изумленный вдох. Он ударился о стену прямо под самым нижним балконом, и эхо разнесло звук этого удара. Раскрыв рот, Ферро наблюдала, как разбитое тело Ки отскочило от стены и рухнуло на пол. Сломанные конечности безвольно повисли.

Байяз сделал шаг вперед, он крепко сжимал в руке посох. Воздух вокруг его плеч слегка мерцал. Ферро убила многих людей, не пролив ни слезинки. Но то, как быстро произошло это убийство, потрясло даже ее.

— Что ты сделал? — прошептала она.

Последние стоны агонизирующего Ки у дальней стены зала еще доносились до них.

— То, что пришлось сделать. Отправляйся во дворец. Сейчас же!

Байяз толстым пальцем указал на один из сводчатых проходов в стене, и Ферро увидела внутри его проблески света.

— Положи эту штуку в ящик! Ты даже не представляешь, как она опасна.

Трудно найти того, кто любит приказы меньше, чем Ферро, но ей совсем не хотелось оставаться здесь. Она сунула камень под рубашку. Она чувствовала его на своем теле. Прохладный, полный покоя, хотя Байяз назвал его опасным. Ферро сделала шаг, и, когда ее сапог стукнул по полу, хриплый смех донесся с дальней половины зала.

С того самого места, где лежало покалеченное тело Ки.

Байяз не удивился.

— Да! — прокричал он. — Ты выдал себя, наконец! Я подозревал, что ты не тот, кем кажешься. Куда девался мой ученик, когда ты заместил его?

— Много месяцев назад! — Ки все еще посмеивался, медленно приподнимаясь с отполированного поля. — Еще до того, как ты отправился в дурацкое путешествие в Старую империю.

Его улыбающееся лицо побелело, словно в нем не осталось ни кровинки. И ни единой царапины тоже не было.

— Я сидел рядом с тобой у костра. Я наблюдал за тобой, когда ты лежал беспомощный в той повозке. Я был рядом с тобой на протяжении всего пути к окраине мира и обратно. Твой ученик остался здесь. Я бросил его недоеденное тело насекомым. В кустах, в двадцати шагах от того места, где ты и северянин сладко спали.

— Ха. — Байяз переложил посох из одной руки в другую. — То-то мне казалось, что ты делаешь успехи. Ты мог бы меня убить при случае.

— О, как раз пришло время.

Ферро вздрогнула, увидев, что Ки поднялся. В зале вдруг стало очень холодно.

— Тысяча Слов? Возможно. Одно слово? — Байяз презрительно скривил губы. — Не думаю. Какую из тварей Кхалюля ты собой представляешь? Восточный Ветер? Или один из этих чертовых двойников?

— Я вовсе не создание Кхалюля.

Едва заметная тень сомнения промелькнула на лице Байяза.

— Кто же ты?

— Мы хорошо знали друг друга в давние времена.

Первый из магов нахмурился.

— Кто ты? Говори!

— Я принимаю разные формы.

Женский голос, мягкий и низкий. Что-то происходило с лицом Ки, когда он неторопливо двинулся вперед. Его бледная кожа обвисла, сжалась.

— Коварная, ужасная уловка!

Его нос, его глаза, его губы стали расплываться, череп растекался, точно воск от пламени свечи.

— Ты помнишь меня, Байяз?

Другое лицо проступило из-под прежнего облика, жесткое и белое как мрамор.

— Ты говорил, что будешь любить меня вечно.

Воздух стал ледяным. От дыхания Ферро поднимался пар.

— Ты обещал мне, что мы никогда не расстанемся. Когда я открыла двери моего отца для тебя…

— Нет. — Байяз, покачнувшись, отступил назад.

— Похоже, ты удивлен. Но не так удивлен, как удивилась я, когда вместо того, чтобы взять меня на руки, ты сбросил меня с крыши. Помнишь, любимый? А почему? Чтобы ты мог сохранить свои секреты? Чтобы ты мог казаться благородным?

Длинные волосы Ки стали белыми как мел. Теперь они обрамляли женское лицо, ужасно бледное, с очень яркими глазами, плоскими, как черные отметины. Толомея. Дочь Делателя. Дух, явившийся из далекого прошлого. Дух, который ходил рядом с ними месяцами, приняв украденный облик. Ферро почти физически ощущала в воздухе ледяное дыхание, холодное как смерть. Она быстро взглянула на сводчатый проход, страстно желая одновременно и сбежать как можно скорее, и узнать, что будет дальше.

— Я видел тебя мертвой, — прошептал Байяз. — Я сам засыпал тебя землей.

— Да, засыпал. И плакал при этом, словно не сам сбросил меня вниз.

Взгляд черных глаза Толомеи переметнулся на Ферро — туда, где на ее животе, покалывая кожу, лежало Семя.

— Но я соприкоснулась с Другой стороной. Вот этими руками я держала Семя, пока мой отец работал, и оно изменило меня. Я лежала в холодных объятиях земли, между жизнью и смертью, пока не услышала голоса. Те же голоса, которые слышал Гластрод в давние времена. Они предложили мне сделку. Предложили мне свободу в обмен на их освобождение.